Богема с Невского проспекта

У входа работал вышибалой дядя Дима, это личность была легендарная. Он был хороший человек, дашь ему 15 копеек, и он пропускал без очереди. Но иногда на него находило, находной он был, этот дядя Дима. Он мог трёх человек пропустить, а четвёртого отфутболить. Чтобы объяснить своё поведение, он орал: «А ты иди отсюда, пшёл вон, ты пьяный!». Доказать что ты не пьяный не было никакой возможности, даже если ты и на самом деле был кристально трезв.

Однажды дядя Дима сам страшно назюзюкался. Он, как всегда, прикрывал своим телом дверь, но, будучи сильно под газом, он перепутал входящих и выходящих. Он встал в дверях и никого из бара не выпускал, действуя по своей методе. Брал по 15 копеек за выход, а некоторым, чей фейс ему не нравился, не давал прохода, при этом кричал: «Пшёл вон, ты пьяный!». Понятно, что из пивного бара все выходили нетрезвыми, так что вскоре в дверях столпилась огромная толпа с двух сторон и началась давка.

НАТАЛЬЯ ПАВЛОВА, визажист

Во начале 90-х на Невском проспекте торговал первой в СССР эротической литературой один чудак, звали его Владимир Лисогорский. У него был складной столик, и на нём он раскладывал свои брошюры и книги. Самой большой популярностью пользовался изданный в Прибалтике альбом, в нём одухотворённая беленькая советская девушка и морально крепкий темноволосый советский парень демонстрировали позы секса, вид у них на фотографиях был деловой и возвышенный. Но хитом сезона стал листок форматом А4, отпечатанный то ли на ксероксе, то ли методом шелкографии. В него вмещалось 100 поз совокупления, нарисованные схематически и очень живенько.

Однажды я зашла к соседке по даче, которая работала парикмахером на углу Невского и Литейного. Она меня подстригла и позвала к себе домой в гости. И там над её пышным брачным ложем три на три я увидела этот листок со 100 позами, он был вставлен в рамочку и украшен искусственными розочками. Было видно, что парикмахерша пользуется листком как практическим руководством, и очень его почитает.

Рисунки были уморительные, особенно меня потрясла позиция стоя, типа как когда фигуристы в парном катании едут в позе ласточка, каждый на одной ноге, прижавшись друг к другу.

ДАША ЧЕРДАКОВА, журналист и поэтесса

Недавно я попала на великосветскую вечеринку, проходившую в двух шагах от Невского, в одном отеле. Напротив меня, за одним со мной столиком, сидел литовский консул, дальше сидела одна гламурная поэтесса и читала свои стихи. Надо сказать, что когда я слышу, как кто-то читает свои стихи вслух, то я начинаю сильно волноваться. А когда я сильно волнуюсь, то я сверху остаюсь спокойная, но у меня нервно начинают дёргаться ноги, я притаптываю ими в такт, сучу ими, во что-нибудь упираюсь. Когда я услышала стихи гламурной поэтессы, то разволновалась, но ноги мои нашли под столом замечательную ножку стола, и я стала об неё почёсываться, по ней сучить и т. д. В это время пирушка продолжалась, все с важным видом пили вино, поедали всякие вкусные котлетки и форель. И я тоже пила и ела. Но тут вдруг литовский консул и говорит мне: «Послушайте! Да вы мне всю ногу оттоптали!». Тут я поняла, что тот твёрдый предмет, на котором я отыгрывала своё волнение, был не ножкой стола.

СТЕПАН СКВОРЦОВ, сантехник

Недавно на станции метро «Маяковская», как раз под Невским проспектом, я видел замечательную сценку. В вагон электрички вошло человек 9. Один, добротно одетый пассажир в дублёнке, с портфелем. И человек 8 парней лет 20–30, двое очень высокого роста, двое поменьше, ещё двое крепышей и два штыбзика. Парни были разных национальностей, один даже на китайца похож. И вот они со всех сторон в дверях зажали богатенького клиента с портфелем, устроили возню и давку с попискиваниями. Клиент с портфелем возмутился, они же ему стали хамить и угрожать, но в последний миг, когда «осторожно, двери закрываются», все как в танце покинули вагон. Сначала выскочили штыбзики, они, очевидно, работали по низам клиента, типа шарили по нижним карманам. Потом выскочили средние, которые лазали ему за пазуху. Два длинных шлагбаума, один из которых, как потом гражданин в дублёнке рассказывал, даже пытался держать его за воротник сверху, они вышли последними, не вышли даже, а как бы выплыли невзначай, как два длинных лебедя. Вся сценка ограбления длилась не больше минуты. Двери закрылись, поезд тронулся, человек в дублёнке стоял весь распаренный, все молнии на нём и его портфеле были раскрыты. Но человеку повезло, всё самое ценное у него было запрятано слишком глубоко, воры туда добраться не смогли.

ГРИГОРИЙ БУТМАН, репетитор

В тяжкие 90-е я зарабатывал на хлеб тем, что занимался ремонтами. Давал объявления в газету «Из рук в руки», тут же находились клиенты. Один из них предложил мне сделать косметический ремонт в комнате на Невском проспекте.