Боги

– ООО! Ты ошибаешься. Что если я скажу тебе, что теперь ты сможешь вновь оживить своего сына?

– Это невозможно!

Сквозь зубы прошипела она.

– О нет! Возможно. Для этого мне понадобиться твоя божественная сила. Однажды ты обманом забрала силу Эдигуса себе. Теперь ты отдашь мне свою. Все просто.

Мать была шокирована и с трудом верила своим ушам.

– Труп Эдигуса был расчленён. Мы все танцевали на нём воимя процветания твоего отца.

Эгундур ехидно улыбнулся.

– Да. Танцевали. Но труп предоставил вам я. Так что я, наверное, лучше знаю, на чем вы танцевали. У меня в холодильной комнате оставался труп какого-то человека, как брат близнец похожего на Эдигуса. Я использовал этот труп, когда сводил его с ума. И оставил на всякий случай. Вот он и пригодился.

Мать не знала, что ответить на такое. Она всегда была верна своему мужу и была уверена, что Эгундур тоже. Но теперь она понимала, что все было куда запутаннее.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь?

Эгундур снова улыбнулся, на этот раз лишь кончиком рта.

– Когда я ходил по мирам и учился жизни, особенно у людей, то я, в том числе, узнал о раскаянии и искуплении. Скажи, тебе знакомы эти слова?

– Конечно.

Недоумевая, ответила мать.

– Я сделал много ужасных вещей в своей жизни. Я раскаиваюсь. И пытаюсь их теперь искупить. Вернуть все на свои места. Исправить то, что ещё можно исправить. Я пришёл сюда, чтобы дать тебе такую же возможность.

Мать недовольно хмыкнула.

– А я не считаю, что совершила что-то нехорошее.

– Тогда я не могу тебе помочь в раскаяние. Но я все ещё могу помочь тебе в искуплении.

Мать громко и звонко засмеялась. Эгундур же спокойно встал и сделал шаг в сторону матери.

– Ты? Помочь мне? Не смотря на все свои странствия ты остался таким наивным!

Эгундур сделал ещё один шаг.

– Сынок, нельзя помочь кому-то насильно. А мою силу ты не получишь. Так что ступай прочь!

Эгундур сделал последний шаг. Теперь он стоял к ней практически вплотную. Он нежно поднес свои губы к её левому уху. Она не видела его рук и он медленно но верно смог достать из ножен кинжал. Он тихо прошептал ей:

– Я никуда не уйду. Я получу твою силу. Просто через твой труп.

Она не успела удивиться или испугаться, как у неё в животе оказался отравленный кинжал Эгундура. Она умерла достаточно скоро, благодаря яду. Она сама когда-то участвовала в изобретении этого яда, сделав его особенно быстрым и смертельным. Она мучалась меньше минуты. Однако у Эгундура все было подготовленно. Пока его мать не могла пошевелиться от боли, испуга и действия яда, Эгундур достал из своей сумки специальный шпритц и выкачал из еле дышащей матери силу богов. Он делал все молча, чтобы у него не закралась и тень сомнения. У него на это просто не было времени. Когда он закончил, его мать была уже мертва. Только тогда он позволил себе пролить скупую слезу.

– Смотри! До чего ты довела все! Убита собственным сыном…

Он тяжело вздохнул. Он продолжал говорить, хотя знал, что она его не слышит.

– Знаешь, я слышал, что сыновья часто выбирают себе женщин похожих на своих матерей. Тогда, давно, я умудрился влюбиться в Лидию. Говорят, ты много с ней общалась, настраивая её против брата… так вот… вы с ней очень похожи. Ей тоже было наплевать на семью. Она тоже больше пеклась о себе, чем о своих детях. Но ты действительно любила нашего отца. Только он тебя, как видишь, нет. А вот Лидия никого не любила. Но в остальном вы с ней так похожи… Даже смерть вы получили от руки близких… Мне жаль тебя. Мне тяжело, не думай, я не снимаю с себя ни капли вины. Но я должен попытаться все исправить и дать следующему поколению шанс. Они не виноваты, что им не повезло с родней…

Но тут он не выдержал. Из его глас полились рекой слёзы.

– Мама! Почему?

Кричал он. Он любил её, не смотря на то, что сделал с ней.

– Мама! За что?

Кричал он ещё громче. Он надеялся заглушить боль своим криком. Но у него не получалось.

– Мама!

Он обнял её труп и решил предать его морю. Она всегда любила это место и это море. В доказательство того, что дело сделано он обмакнул белый платок в её крови и срезал два локона с её головы. Потом он унес её к морю и пустил в "последнее плавание" на одной из деревянных лодок, что стояли у причала.

Он ещё долго провожал лодку взглядом, пока отлив уносил её далеко в море. Через день дороги он снова был в городе богов и предстал перед отцом, чтобы сообщить о том, что дело сделано. Отец был сильно удивлён, что Эгундур так быстро управился.

– Эгундур, как? Уже?

Но Эгундур ничего не ответил. Он молча положил на стол платок и локон волос (второй он оставил себе). Когда Всевар увидел эти вещи, в его глазах блестнула искра. Она была настолько быстрой, что Эгундур не заметил бы её, если бы не наблюдал внимательно за реакцией отца. Это была искра того "старого" отца, ещё до того как он взошёл на трон. Эта искра любила ту, кого убил Эгундур. И с её смертью она в последний раз попыталась прорваться и "разбудить" сердце Всевара. Но, судя по всему, у неё не получилось, и она тоже погибла. Это была "последняя вспышка".