Боги

– Эгундур, у меня нет слов… Ты сослужил мне невероятную службу. Весь город богов будет почитать тебя как героя. Скажи, а что ты сделал с трупом?

Голос Всевара был спокойным и благодарным. В нем больше не чувствовалось ни капельки любви.

– Я отправил его на лодке в море. Она его очень любила. Я уверен, она бы хотела, чтобы я так сделал…

В том же тоне ответил Эгундур.

– Да, да, да.

Зваверещал отец.

– Но, я имел в виду другое. Её сила… Ты её забрал?

Такой вопрос сразил Эгундура на повал.

– Отец?!?

Отчаянно произнёс Эгундур. Он не мог поверить, что Всевар мог спрашивать такое. Власть совсем свела его с ума. Он относился к ней теперь как к "куску мяса", никакого уважения. Эгундур забрал силу, но только чтобы оживить своего брата. И он бы никогда так не поступил, если бы не было такой острой необходимости.

– Ах, ну да… Извини… Все же она была твоей матерью… Я слишком много требую. Извини. Пускай покоится с миром. А запас яда я из другого бога восполню. Ты прав.

– Отец…

Ещё более потерянно произнёс Эгундур. Он просто не знал, что сказать.

– Да, сын мой! Я не забыл. Я все помню. Ты проявил невероятную стойкость и верность, даже в самой сложной ситуации, которую я могу представить. И потому я, именем верховного бога, прощаю тебе все грехи. Теперь ты невинен для двора.

После этих слов Всевар поставил печать на один из документов, что лежали у него на столе, и передал его Эгундуру. Это было что-то на подобии амнистии. На самом деле Эгундуру было нужно совсем не это. Но он благодарно принял документ и спешно покинул замок. Потом он просто заперся в своих владениях и не выходил оттуда. Помимо пряди волос матери Эгундур ещё не вернул отцу остаток божественного яда, что оставался в склянке. Он припас его для себя и для плана мести, совместно с детьми Эдигуса. Но, не смотря на все свои планы, глядя на эту склянку, его стали преследовать мысли о суициде. Он не знал что делать. Ещё никогда у него не было таких проблем. Потому он не придумал ничего лучше, чем запереться в своём имении.

В это время дети Эдигуса, Кристиан и Наталинь готовились к мести. Они придумали незамысловатый сюжет о двух братьях близнецах и об их соперничестве ради признания отца. В конце один брат должен был убить другого. Понастоящему. На то это и был спектакль воимя семилетия второго правления Всевара. Потому им и должны были разрешить пронести на праздник настоящее оружие. И именно в этот момент один из них должен был выпустить стрелу не в "брата" на сцене, а в самого Всевара. После долгих тренировок было принято решение, что стрелять будет Наталинь. Её рука была спокойнее и точнее.

Но, параллельно с подготовкой к мести, Кристиан активно общался с Виолой. Он познавал через неё новый мир ощущений. Виоле это все было не очень интересно. Она была натурой не утоньчённой и часто расценивала "прелюдии" и "игры" Кристиана как очередную странность. Но в её голове поселилась мысль. Ей было до крайности любопытно, что все же находилось за той железной дверью. В течении двух последующих дней она несколько раз пыталась разузнать о той комнате, но ни Наталинь, ни госпожа Мур не говорили ей. Они мотивировали это тем, что если Кристиан узнает, что они рассказали ей о комнате, то будет очень недоволен. В конце концов, на четвёртый день её прибывания, Кристиан решил показать Виоле ту "запретную" комнату.

– То, что ты там увидишь, может очень сильно удивить или даже напугать тебя.

Сказал он ей перед тем, как открыть дверь. Оказывается, единственный ключ от двери был у Кристиана и он носил его всегда при себе. Виола хотела что-то сказать или спросить у Кристиана, но тот показал ей знак молчать. Он повернул ключ в замке и открыл дверь. Комната была очень тёмной. На окнах висели очень плотные занавески, через которые не проходил ни лучик солнечного света. Перед ними пробежала крыса.

– Ии!

Вдруг завопила Виола.

– Тихо! Ни то отправлю тебя обратно в твою комнату!

Строго сказал Кристиан. Он был очень суров и у Виолы пропало все желание шуметь.

– Кстати, это была Маша.

– Маша?

Удивленно спросила Виола.

– Да. Крыса. По имени Маша.

Пояснил он. Потом он подошёл к одному из окон и отодвинул занавеску. Комната наполнилась светом. Теперь Виола смогла увидеть, что посередине комнаты находилась большая каменная ложа. На ней что-то лежало, накрытое белой простыней.

– Смотри, Виола, а это Марина, Лиза, Карина, Джессика с Джулией, ещё те забияки и Лола.

Только сейчас она заметила, что на подоконнике на солнышке грелись шесть крыс. Она нервно сглотнула.

– Хм, интересно, а где Катя, Сара и Майя? Что-то я их не вижу… Наверное, они спят…

Задумчиво пробурчал Кристиан.

– Неужели в этой комнате нет ничего кроме крыс?

С неким отчаянием спросила Виола.

– Нет. Есть. И я тебе это сейчас покажу. Только, не кричи.

Кристиан подошёл к каменной ложе и, лёгким движением, сдернул белую простынь. Виола побледнела от того, что увидела. Там лежал абсолютно голый труп мужчины. Она затряслась и не могла вымолвить и слова. Кристиан не обратил внимания на её состояние и, сложив простынь, сказал:

– Виола, познакомься, это мой отец.