Боги Авроры

Складывалось ощущение, что историю под духа-защитника писала какая-то влюбленная молодая стажерка из гейм-дизайнеров, хотя могли и конкурс провести среди геймеров на лучший сценарий, в котором опять же победил кто-то чересчур романтический. Так это было или нет, если не лезть в архивы DRUGA, я уже не узнаю, но из родного племени ягуара поперли как раз за влюбленность в самку вожака.

Битву с вожаком я, конечно, же проиграл — другой опции в сценарий не заложили. Но считай прошел второй этап обучения, познав несколько секретных навыков, кроме очевидного «удара лапой» и «смертельной хватки» клыками.

Совсем коротко, в виде флешбеков, пронесся этап скитания между другими племенами, в основном с жесткими конфликтами, погонями и первыми шрамами на теле и в душе молодого ягуара. Чуть подробней показали встречу с богиней Кали, подсадившей Черныша (как я стал его называть) на прион и после серии заданий и испытаний взявшей его в ученики.

Зудом, нервным тиком и постоянным напряжением система вместе с Чернышом передали мне всю ту гамму чувств, которую он испытывал среди других учеников. Новые квесты, дух соперничества, очередные проверки и испытания, а потом и условное распределение среди туземцев, когда на Авроре только-только зарождались племена.

Я попытался прикинуть, сколько же ему лет, но практически сразу сбился. Картинки и события накатывали так быстро, что я боялся отвлечься, чтобы не пропустить какую-нибудь важную деталь. Единственное, что будто стержнем шло через все повествование, — это чувство глубокого одиночества. А на него уже насаживалось все остальное, при этом у Черныша был отвратительный характер, не злобный, но вредный. Насколько это можно было сделать, будучи кошкой, пусть и большой, он умудрялся подгадить каждому, кто хоть как-то оказывался рядом с ним. От каймана до гризли, каждый ощутил от Черныша какую-нибудь подставу. Прям местный Локи, причем с туземцами он также не церемонился. Поэтому, когда ни одно из племен не воззвало к нему, как к защитнику, я даже не удивился.

Добрые туземцы видели в нем темное божество, боялись поминать по ночам и приписывали ему все самое плохое, что с ними случалось. А когда появились первые изгои, не такие, как я — тоже мне преступление, к старосте в дом вломился — а самые настоящие убийцы и подонки, которые воззвали к нему, как к покровителю, это не понравилось уже ему самому. То ли природная вредность включилась, то ли своеобразное чувство справедливости, но те самые первые изгои стали его же первыми жертвами среди людей. А вот те, кто, по его мнению, был изгнан по ошибке, стали получать поддержку и взамен приняли его, как духа-защитника.

И вот, наконец, после череды эпизодов про тяготы изгоев я добрался до момента погони за украденной Слезой. Мотивацию ягуара, зачем воровать Слезу у племен, мне не объяснили, — только передалась тревога и переживания за близких людей. Как-то просто, но может так и надо? Это мои люди, правы они или нет, вопрос десятый. Важно, что сейчас им нужна помощь, и я должен помочь.

Я бежал вдоль дороги, параллельно отряду, укравшему Слезу. Все было настолько реально: напряжение в мышцах, запах пота и пыли давно бегущих людей, короткие переклички, подбадривающих друг дружку, усталых людей, сундук с выжженными на нем символами и блестящими знаками. Я свернул к дороге и чуть было не выпрыгнул из кустов, чтобы поскорее уже добраться до Слезы, но вовремя понял, что из квеста-то выйти с ней не смогу. Я же по сути в закрытом подземелье, только расположено оно не где-то под землей, а во времени.

Я заметил приближающегося орла и бросился ему наперерез. Сбил на подлете, впившись клыками в крыло, и кубарем покатился вместе с ним по земле. По прошлому ролику я знал, чем все закончится с орлом, но вот о присутствии других духов-защитников меня не предупредили.

На дорогу спикировали еще две птицы, отставшие от орла всего на несколько секунд. К моему счастью, не хищные — одна похожая на цаплю, а другая какой-то местный вариант попугая. Да, крупные, да, обе со здоровенными клювами, отливающими прионовой пылью, но все же не бойцы. И пока цапля ввязалась в бой с изгоями, я догрыз орла и бросился на растерявшегося попугая. Думать пернатому надо было раньше, а не когда в толпе на бедных туземцев несся.

Попугаю не хватило скорости ни на нормальный удар клювом, ни на попытку взлететь и разорвать дистанцию. Может, там была припасена какая-то магия, не зря же его хранителем сделали, но активировать я ему ее не дал. Вернул с небес на землю и совсем не грациозно, а как обычная дворовая кошка воробушка, придушил до потери сознания, но убивать не стал. Цаплю вырубил лапой, предварительно усилив ее прионом. В прыжке, с размаху так саданул по хохолку на затылке, что длинная шея хрустнула, а птицу отбросило в кусты.

Птичку было жалко — красивая, элегантная с белыми и голубыми перьями, но, когда я увидел, как она распотрошила трех изгоев, сантименты сразу пропали. Даже подумал добить, но рассудил, что с шеей, свернутой набок, цапля не представляет прямой угрозы.