Боги Авроры

Зато услышал рев кеатли. Жалобный такой, обиженный — этому мурлоку-переростку явно кто-то вломил по наглой жабей морде. Бросился на звук и аж не поверил своим глазам от радости. В тумане мелькнул черный комок, мокрый и от того будто совсем тощий, но все еще грациозный, Черныш лупил кеатли лапами с такой силой, что каждый раз от жабы отлетали куски шкурки с мясом.

Я рванул туда, но сразу три рыбы догнали меня и вцепились в раненую ногу. Брызнула кровь, окутав ногу замысловатыми разводами и скрыв пираний в двойном локальном тумане. А ближайшие, почувствовав кровь, набросились с удвоенной скоростью.

Я не знал, куда смотреть. Полоска жизни побежала вниз, система затрещала от наложенных дебафов, а статус ритуала был всего в районе семидесяти процентов. Черныша облепили мелкие жабы, оттесняя его от кеатли и набрасываясь с разных сторон. Кеатли покрылся зеленым свечением и бешено регенерировал, а вот Чернышу явно нужна была помощь.

Но я помочь не мог, единственный вариант — врубить на полную трансформацию, покрыться прионовой броней и закопаться в песок, там где не очень глубоко, но и с воздуха, чтобы не достали, но тогда мне не хватит приона. Расход под ударами станет космическим и Слезе ничего не обломится. Я начал проклинать сценаристов Эфира, могли бы хоть предупредить, что квест ни фига не индивидуальный, что его нужно огромной толпой проходить.

Пираньям было пофиг на мои размышления, рыбы вцепились во вторую ногу и стали растягивать меня и тянуть обратно на глубину. Я упал, ушел с головой под воду, чуть не захлебнулся, но это привело меня в чувства.

Вывернулся на задницу, стал барахтаться и отбиваться ногами, пытаясь сбросить рыб, больше попадал по себе, только каждый пятый удар был хоть сколько-нибудь эффективным. Отрывались пираньи с мясом, и после очередного критического урона, когда полоска жизни просела до желтого оттенка, я понял, что это бесполезно.

Развернулся и, прижимая Слезу к груди, пополз в сторону берега, а когда глубины осталось примерно по колено, рухнул на бок, сжавшись в позу эмбриона.

Боли я не чувствовал, может, так действовала вода вместе со Слезой, а может, уже просто шок вытеснил все за грань восприятия, хотя вероятно, и что капсула барахлила — все же старая модель. Осознавал, что кусают чаще — что кто-то вцепился в руку, что сразу четыре рыбины впились в спину, а одна цапнула за задницу.

А потом новые укусы прекратились или это боль стала сплошным одеялом покрывать все тело, потому что ныло все тело сразу, только руки выделялись острым жжением от откачки приона. Здоровье перешло в красную зону, и картинка перед глазами начала тускнеть, переодически уходя в черното с алыми вспышками.

Умирать не хотелось и особенно так глупо профукать Слезу. Я мысленно напрягся, пытаясь хоть как-то обойти систему и без рук вынуть из инвентаря эликсир здоровья или кристалл приона, но единственное чего добился — это просто вывалил все в воду. Из последних сил умудрился поймать флакончик и зажать его между локтями, выдернул пробку зубами и вместе с грязной окровавленной водой стал жадно пить.

Подействовало, я вернул себя процентов пять здоровья, но сразу же два потерял обратно от кровотечения и новых укусов. Так себе математика, но пока остаюсь в плюсе, надо пробовать дальше.

На третьем флаконе меня вырвало, к пираньям присоединились ядовитые лягушки и то ли выясняли отношения, то ли присоединились к моему избиению, но вместе с мутью, рыбной слизью и грязной водой, я хлебнул еще и разлившийся вокруг яд.

Все. Я понял, что больше не смогу. Индикатор ритуала перескочил отметку в пятьдесят процентов, жжение усилилось, а муть вокруг была такая, что я не мог разглядеть, куда выпали остальные эликсиры. Но еще на что-то надеялся, бросался из стороны в сторону, локтями прощупывая дно, нашел кристалл приона, сразу же поглотил его, но дальше натыкался только на бесполезные вещи, на фига только вот таскал это все с собой.

Я поднял голову к небу, лелея где-то на задворках сознания образ великой Смерти в момент разглядывания девственно-чистого голубого неба. Но быстро вспомнил, что там еще нужна травка, дерево и умные мысли о вечном, и, собственно, небо, а не молочный туман вокруг ржаво-зеленой от крови и яда воды с бешеными пираньями и кровожадными лягушками.

Я все равно посмотрел на небо, в ту единственную светлую сторону, которая проглядывалась. Но и тут произошел облом, над головой промелькнула тень, будто кто-то крупный сначала перешагнул, а потом навис надо мной.

Я пригляделся и решил, что это галлюцинация. Надо мной стояла цапля и, запрокинув голову, проглатывала ядовитую лягушку, только лапки в разные стороны торчали. Справилась быстро, а потом клюв со скоростью молнии обрушился на меня, но вместо того чтобы добить, оторвал пиранью с ноги и отбросил в сторону. После этого, как заведенный дятел, цапля начала клевать рыбу за рыбой.