Боги Египта

Число людей в стране уменьшается. Оглянись, и ты увидишь, как брат хоронит брата. Мертвых бросают в реку. Нил превратился в усыпальницу. Женщины больше не рожают детей.

Глава 7

Незер ошибалась, ее сын Нармер уже не работал над изваянием Сфинкса. Туловище было готово, но Исида молчала, не давая знать, чье лицо получит Сфинкс, и Нармер вдруг решил пока остановить работу и присоединиться к Гору и его Железным людям. Нармер тоже был в Эдфу.

Никогда еще люди не видели такое оружие – словно большущие ножи, но не кремневые, а металлические. Гор научил их добавлять в медь олово, получая более прочный металл, который годился не только для мелких поделок. А потом научил ковать оружие из невиданного металла – железа, оружие такое же прочное, как большие дубины, но много легче…

Этим и занимались все, прибывшие в Эдфу.

Только сильные руки могли поднять тяжелый молот, чтобы, опустившись, тот расплющил металл, превращая его в полосу, а потом в клинок. Конечно, до настоящих клинков было еще очень далеко, но и такое оружие люди брали в руки впервые. Оно не гнулось, как медное, зато резало и кололо.

Едва появившись в Эдфу, Нармер присоединился к Менесу:

– Научи!

Скульптор лишь кивнул, точно зная, что юноша через несколько дней будет настоящим кузнецом.

Показывая, как надо обращаться с молотом и самим металлом, Менес как-то странно поглядывал на ученика. Юноша не выдержал:

– Почему ты на меня так смотришь?

– Ты возмужал.

Это была правда, из юноши Нармер превратился в сильного молодого человека, излучающего мощь и уверенность. Теперь Менес знал, почему это.

От такого знания легче не становилось. Полностью погрузившись в незнакомое для него дело, Менес не оставлял себе времени на раздумья или воспоминания. Он работал столько, чтобы успевать лишь поесть и поспать. В сон проваливался, едва коснувшись ложа головой, выныривал из него перед рассветом и сразу отправлялся в кузницу.

Появление Нармера, конечно, всколыхнуло воспоминания о Незер. Менес считал, что сумел выбросить из головы красавицу, в мужских разговорах о женщинах не участвовал, самих женщин сторонился. Скульптор не был уверен, что Незер не вернулась в Город и не попыталась встретиться с сыном, а потому первый день смотрел на Нармера с опаской, ожидая вопросов. Но тот молчал, вернее, улучив свободную минуту, сам поинтересовался у учителя:

– Ты нашел свою красавицу?

– Да.

– А она своего сына?

Менес только стрельнул глазами в Нармера, проверяя, насколько серьезно тот говорит. Нармер не шутил, видно, Незер действительно не искала с ним встречи.

– Нет.

– А где она сейчас?

– Не знаю. Держи ровней, видишь, уходит в сторону.

Последнее замечание касалось уже нового клинка. Нармер кивнул и сосредоточился на действиях Менеса. Сам Менес был рад закончить опасную беседу, но понял, что пора советоваться с Тотом, пусть что-то придумает, на то он и бог мудрости.

Впервые Менес задал себе вопрос, знает ли Тот о том, чей сын Нармер? А вдруг… Что, если он, Менес, ошибся и Нармер вовсе не сын Незер и Сета?!

Внутри шевельнулось горькое сожаление. Не поспешил ли он, оттолкнув от себя Незер? Ведь он отказался от любимой женщины не только и даже не столько из-за себя, но из-за Нармера. Незер рядом стала бы трагедией для юноши, в этом Менес не сомневался. Как бы ни было больно Незер, ее тайну Нармеру лучше не раскрывать.

Менесу казалось, что он все решил правильно, но теперь возникли новые сомнения – а вдруг Нармер не сын Незер?

Скульптор смотрел в зеленые глаза своего ученика и пытался убедить себя, что они ничуть не похожи на глаза его матери. Не получалось, у Нармера была та же лазурь под рыжими ресницами. Тогда Менес нашел другой выход – он внушил себе, что отцом вовсе не обязательно должен быть Сет. Если Незер была жрицей в храме богини любви Хатхор, то ее гостем мог стать и кто-то другой!

Конечно, Нармеру все равно лучше не знать своей матери, но хоть самому Менесу стало спокойней.

Позже он не раз пожалел, что все же решил поговорить с Тотом.

Выбрав минуту, когда их никто, даже Нармер, не мог услышать, Менес словно невзначай произнес:

– Незер сказала, что Нармер сын Сета.

Произнес и отвернулся в сторону, разглядывая резвившуюся молодежь.

– Да.

Менес не поверил своим ушам, все надежды, что Тот подтвердит его сомнения и успокоит, рухнули – бог мудрости признал страшную догадку скульптора.

– Ты знал это и мне не сказал?!

Павиан пожал плечами:

– Зачем? Разве Нармер от этого хуже?

– Но он верит, что сын Гора.

– Пусть верит. Незер не ищет его, этого достаточно.

– Ты знаешь, где она? – голос Менеса против его воли выдал смятение чувств при упоминании девушки.

– Она вернулась в родительский дом.

Ему бы спросить, как там, но Менес лишь кивнул:

– Давно пора.

– Менес, ты уверен, что больше не хочешь ее?

Скульптор только зубами скрипнул, но помотал головой:

– Хочу, но сделаю все, чтобы не хотеть.

Бог мудрости вздохнул.