Боги, гробницы и ученые

Ведь после находки сокровищ, которые теперь уже были в безопасности, трудно было себе представить, что может быть найдено еще что-либо более ценное, более значительное.

Гости — члены правительства и ученые — заняли свои места. Когда Картер взобрался на своего рода помост, приставленный к двери (с него было удобнее разбирать кирпичную кладку), наступила мертвая тишина.

С величайшими предосторожностями Картер принялся разбирать кладку. Работа была тяжелой и требовала много времени: кирпичи могли обрушиться и повредить то, что находится за дверью. Кроме того, нужно было попытаться сохранить в целости важные для науки оттиски печатей. Когда было проделано первое отверстие, «искушение сейчас же прервать работу, — пишет сам Картер, — и заглянуть в расширявшееся отверстие было так велико, что мне с трудом удавалось его побороть».

Мейс и Кэллендер помогали ему. Когда через десять минут Картер, несколько расширив отверстие, просунул в него электрическую лампочку, по рядам присутствующих пробежал тревожный шепот.

То, что он увидел, было совершенно неожиданно, невероятно и в первое мгновение совершенно непонятно: перед ним была стена. Она тянулась и вправо и влево, вверх и вниз, тускло поблескивая при свете лампочки, она закрывала весь ход. Картер просунул руку как можно дальше — перед ним была массивная золотая стена! Он начал расширять отверстие. Теперь уже и все остальные увидели блеск золота. По мере того как он вынимал кирпичи, золотая стена вырисовывалась все явственнее, и тогда «мы, — пишет Картер, — словно по невидимым проводам, стали ощущать нараставшее волнение зрителей».

Прошло еще несколько минут, и Картеру, Мейсу и Кэллендеру стало ясно, что представляет собой эта стена. Они действительно стояли перед входом в погребальную камеру, но то, что они приняли за стену, на самом деле было всего лишь передней стенкой самой огромной и дорогой усыпальницы, которую когда-либо кому-либо приходилось видеть, — усыпальницы, внутри которой должны были находиться саркофаги и наконец сама мумия.

Понадобилось два часа тяжелой работы для того, чтобы расширить отверстие настолько, чтобы в него можно было войти. Потом наступила пауза, казалось, натянутые до предела нервы не выдержат этого напряжения; на самом пороге были найдены рассыпанные бусины ожерелья, вероятно оброненного грабителями. Не обращая внимания на зрителей, которые, дрожа от нетерпения, ерзали на стульях, Картер с педантичностью истинного археолога, для которого не существует незначительных находок, тщательно собрал все бусины и лишь после этого продолжил работу. Погребальная камера, как оказалось, находилась примерно на метр ниже, чем передняя комната, Захватив с собой лампу, Картер спустился вниз. Да, перед ним был обитый листовым золотом ящик, покрывавший сверху саркофаг, причем он был столь огромен, что занимал чуть ли не все помещение, Лишь узкий проход — всего 65 см — отделял его от стены. Продвигаться по этому проходу можно было только с величайшей осторожностью: он весь был заставлен погребальными приношениями.

Теперь наступил черед лорда Карнарвона и Лако. Войдя в камеру, они остановились в безмолвии. Затем они обмерили саркофаг. Позднейшие, более точные измерения дали следующие результаты: 5,20х3,35х2,75 м.

Он действительно был сверху донизу покрыт золотом, по сторонам его были инкрустации из блестящего синего фаянса, испещренные магическими знаками, которые должны были охранять покой умершего.

Теперь всех троих больше всего волновал один вопрос: сумели ли грабители проникнуть дальше, цела ли мумия? Картер обнаружил, что расположенные с восточной стороны большие двустворчатые двери были хотя и закрыты на засов, но не запечатаны. Дрожащей рукой он отодвинул засов. Со скрипом раскрылись двери, и перед ним оказался еще один обитый золотом ящик. Как и первый, он был заперт, но на этот раз печать была цела!

Все трое облегченно вздохнули. Наконец-то. До сих пор грабителям всюду удавалось их опередить. Здесь же первыми были они. Следовательно, мумия цела, невредима и находится там, где она была похоронена три тысячелетия назад.

Тихо, насколько это только было возможно, прикрыли они дверь. Они чувствовали себя захватчиками, они видели блеклый полотняный погребальный покров, свисавший над внутренним ящиком; «мы словно чувствовали присутствие умершего фараона, и долгом нашим было отнестись к нему с благоговением».

В этот момент, находясь на вершине научного успеха, они, казалось, были не способны к каким-либо дальнейшим открытиям: слишком грандиозным было то, что представилось их взорам, и все-таки уже буквально в следующую минуту они очутились перед новым открытием.