Боги и человек (статьи)

Во–вторых, автомобиль форменным образом заставил горожан быть гиподинамичными, что не увеличило их продолжительность и качество жизни, ибо за газетой в киоск за сто метров никто уже не ходит пешком. И вместо естественного физического поддержания формы все обзавелись тренажерами, только уродующими эту форму, захламили ми свои квартиры и истратили кучу денег, вполне годных для более логичных вещей. И дополнительно обеднили и без того бедные слои населения, не дав развиваться более логичному общественному транспорту. И я уже не говорю о велосипеде, который бы за это время и деньги мог бы стать ковром–самолетом, к тому же укрепляющим здоровье.

В третьих, автомобили отобрали у городов самое дорогое, что у них есть, землю, на дороги и стоянки, обезобразив его вид, так что «венцу природы» приходится между ними маневрировать как в тайге или меж диких скал, чтобы подобраться к повседневной цели – собственному порогу.

В четвертых, автомобилем управлять сложнее, чем самолетом, надо быть во все время езды столь внимательным в городе, что приезжаешь, проехав три остановки трамвая, в прединфарктном состоянии. Взлететь на самолете проще, чем пройти 100 метров пешком, летит самолет на автопилоте, из–за чего и происходит большинство авиационных катастроф, так как летчики, взлетев, сразу же ложатся спать. Единственное, что может сравниться с автомобилем, это посадка самолета, но стресс этот длится несколько минут, тогда как в автомобиле он постоянен. И если статистика погибших и изуродованных автомобилистов вам ничего не говорит, то я вам напомню, она страшнее СПИДа, не говоря уже об «атипичной» пневмонии или «курином» гриппе, о которых нам все уши прожужжали.

Я мог бы еще долго перечислять, например, о вреде и ошеломляющей дороговизне сотен тысяч заправок, но моя задача не в скрупулезности, а в обращении вашего внимания на очевидный идиотизм инженерной «мысли», от которой вообще может выродиться как бронтозавры человечество.

И что же мы имеем взамен, какие такие блага? А благо только одно – без пересадки проехать от порога дома в одном городе до такого же порога в другом городе, развив сумасшедшую скорость на междугородном шоссе, но все же меньшую, чем у электропоезда. Притом непременно попав на этом шоссе если не в смертельное «домино», то в многочасовую «пробку» – обязательно. Так что те, кто ехал на электричке, уже напились чаю и легли спать. Даже при отвратительной организации и техническом оснащении из–за автомобилистов общественного транспорта между домом и вокзалом.

Только винить во всем этом инженеров–автомобилестроителей не надо. Надо винить инженеров, которые развернули научно–технический прогресс так кособоко, что тошно всей земле. А то, что это делается тоже инженерами, я уже показал выше.

Вот теперь можно переходить к заключительной части понимания Бога.

Бог – взаимосвязанный мир, критерий – первозданный стыд

То, что мы стесняемся иногда самих себя, вернее, своих поступков – всем, за совершенно малым исключением – известно. Но мы совершенно неправильно связываем это с Богом. А неправильно это связывать с Богом нас научила церковь, любая, у которой у бога с маленькой буквы есть служители на зарплате и взятках. Людям очень долго и настойчиво, с детского возраста, вдалбливали в голову, что надо стыдиться дедушку на небе, ибо он все видит, как ты воруешь у соседки огурцы с грядки. И вообще за всеми следит, сколько бы их на земле ни было. При этом эта псевдосовесть вырабатывалась на страхе, ибо с пеленок всем нам известно, что бог накажет. А если он все видит, то накажет пренепременно. Хотя по большей части за огурцы и не наказывал фактически, во всяком случае – заметно и памятно. Поэтому дети приучаются к пословице «кто смел – тот и съел», иначе бы эта пословица не возникла. Вместе с пословицей возникает противоречие между действительностью и следствиями из нее, и оно настолько сильно, часто и неопределенно, что ломается первородный так сказать стыд, который возникает неизвестно, откуда. А это, в свою очередь, ведет к тому, что неизвестно откуда возникающий первородный стыд остается без внимания к его происхождению. И в этом – самое главное, что ломает представление о первородном стыде. Вернее, первородный стыд просто перестают замечать и забывают исследовать у себя в душе не только причину его возникновения, но и сам как таковой.