Боги и чудовища

– Одрик, – подсказал бородатый, задумавшись. В отличие от своего соратника, говорил он без всякой ненависти. И на Ашиля посмотрел с любопытством. – Мой отец сказал, что Ашиль помог всей семье проскользнуть через границу.

– Не знал, что он благоволит ведьмам, – скривился самый младший.

– Как этого можно не знать? – Лысеющий мужчина показал на Ашиля, прикрывающего мою мать. – Никакой надежды получить голоса у него нет. Посмотри, как он ведет себя – все эти разговоры о мире и учтивости с тварями, живущими в королевстве. Конклав никогда не назначит Архиепископом его. Видимо, из-за уединения он тронулся рассудком.

Лу гневно фыркнула.

– Как думаешь, он почувствует, если я отрежу ему язык?

Не в силах сидеть на месте, я спустилась по ступенькам к матери.

– Ты не тронешь их.

– Почему? – Лу поспешила за мной. – Он же урод…

Сводчатые двери распахнулись, и она не успела договорить.

В накидке из львиного меха – грива ниспадала ему на плечи – в зал заседаний вошел мой отец. Его сопровождали Филипп и трое незнакомых шассеров. Все прихожане, как один, встали и поклонились. Все. Даже Ашиль. В животе у меня скрутило, когда я, пошатываясь, остановился у трибуны.

Когда я видел отца в последний раз, он угрожал мне пытками. Угрожал крысами. Я тут же посмотрел на мать, лежавшую неподвижно на полу. Ее платье когда-то было изумрудно-зеленым, но теперь я не мог определить его цвет – неприглядный оттенок коричневого. Я опустился на колени, чтобы осмотреть ее живот. Ее веки затрепетали, и я замер.

– Да-да, добрый день. – Огюст раздраженно взмахнул рукой. Сегодня он не улыбался. Никаких пустых банальностей. Я посмотрел на него с растущей ненавистью. Его волосы, конечно, оставались безу-коризненно уложенными, но под глазами залегли темные круги. Его пальцы отчего-то дрожали. Огюст спрятал их под плащом. – Я не могу задерживаться здесь надолго. Хотя этот чертов пожар немного утих…

Кто-то в комнате уставился на него, услышав ругательство, но Огюст не извинился.

– …Целители, кажется, нашли средство: редкое растение в Ля-Форе-де-Ю. – Шагнув вперед, он жестом велел Ашилю отойти от моей матери. – Давайте покончим с этим.

Коко фыркнула и пробормотала:

– Не поможет им никакое средство, и растения в том числе.

Я нахмурился.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, что пожар вспыхнул из-за моего горя. – Она со всей серьезностью посмотрела мне прямо в глаза. – А чтобы унять горе, никакого средства нет. Только время. Да, огонь может поутихнуть, но по-настоящему он не угаснет никогда.

Лу согласно кивнула, глядя на мою мать, и та – я клянусь, та смотрела в ответ. Присев на корточки рядом с мадам Лабелль, Лу положила руку ей на плечо, пока Огюст продолжал свою тираду.

– Мы все знаем о преступлениях этого существа. – Указывая на мою мать, он насмешливо посмотрел на ее испачканное платье. – Эта тварь сама признала свою вину. Она ведьма. Очень сильная. Она обещала погасить это море черного огня в обмен на свою жизнь, но сам Господь послал нам в помощь снадобье. Целители уже начали проводить опыты. К концу недели они обещают погасить Адское пламя, и к тому времени эта ведьма сгорит за свои грехи.

Эта ведьма. Его слова не должны были меня злить. Она ведь была ведьмой. Но она также была моей матерью и его любовницей. Он возлежал с ней. Он даже любил ее когда-то, если верить моей матери. Она точно любила его. А теперь ее живот кровоточил от крысиных укусов. Мадам Лабелль поднесла изуродованную руку к щеке Лу. Лу попыталась, но не смогла удержать ее, ее собственная рука просто прошла сквозь тело моей матери.

Только тогда я понял последнее, что сказал Огюст: к концу недели. Сердце у меня ушло в пятки. Моя мать сгорит на костре к концу недели. Мы не успеем добраться до нее. Не успеем.

Несколько человек в зале зааплодировали вспышке гнева короля, включая лысеющего мужчину, но только Ашиль решился возразить:

– Ваше величество, существует определенный порядок. Без избрания Архиепископа конклав должен провести официальное голосование…

Огюст сморщил нос, когда повернулся.

– Снова вы, отец…

– Ашиль, ваше величество. Ашиль Альтье.

– Ашиль Альтье, вы понимаете, что для получения сана епископа необходима поддержка короны?

– Предпочтительно. Но не обязательно.

Огюст выгнул бровь, глядя на него по-новому.

– Вот как?

– Пожалуйста, Ашиль, – мягко прервал его Гаспар. – Слово его величества священно. Если он провозгласит, что ведьма должна сгореть, ведьма должна будет сгореть.

– Если его слово священно, – проворчал Ашиль, – он должен без колебаний поставить этот вопрос на голосование. И тогда соответствующий приговор будет вынесен.

– Да будет так. – Огюст пристально посмотрел на него и вскинул руки, чтобы обратиться ко всем в зале. Его голос звучал резко и раздраженно. Грубо. – Вы все слышали. Ваш отец Ашиль хочет устроить голосование, и он его получит. Все, кто выступает за сожжение ведьмы, поднимите руку.