Боги и чудовища

– А может, нам и не нужно пробираться в город тайком. Может, просто заявим о себе? – Я слегка усмехнулась, хотя мне было не слишком-то смешно. – Даже позволим им схватить нас.

– Что? – воскликнул Бо.

– Да ты послушай. – Я наклонилась вперед и показала на Селию и Жан-Люка. – У нас тут аристократка, жаждущая смерти, и охотник, безумно влюбленный в нее. Капитан шассеров. Он очень искусен и хорошо обучен, и – что более важно – пользуется уважением Короны и Церкви. Если Селия отправилась мстить – мне, Риду, всем ведьмам, – разумеется, он поспешил за ней. Разумеется, он схватит нас и, конечно, вернет обратно в Цезарин, чтобы сжечь. Он бы даже схватил непокорного наследного принца.

– Они бросят нас всех в тюрьму, – задумалась Коко. Ветер трепал ее кудри. – В ту же самую тюрьму, где держат мадам Лабелль.

– Именно. Жан-Люк может отпустить охрану, и я выведу нас с помощью магии.

– Они введут тебе болиголов, – возразил Жан-Люк.

– Нет, если его уже введешь ты. – Я картинно обмякла, словно обессилев, и уронила голову на плечо Коко. – Ты забываешь, что я опытная лгунья, а твои братья доверяют тебе.

– Если ты сбежишь в мой дозор, все узнают, что я помог тебе. И меня лишат капитанского звания.

Коко, которая составляла наш план – зачеркивала и писала заново, – мрачно на нас посмотрела.

– Они поступят гораздо хуже.

Она вынула нож из плаща и слегка надрезала руку над пергаментом. С каждой каплей бумага шипела и исчезала.

– Я попросила Клода – и, полагаю, Зенну с Серафиной – найти Блеза и встретиться с нами в «Левиафане», – сказала мне Коко. – Если им удалось вылечить Тулуза, Лиану и Терранса, они смогут исцелить и мадам Лабелль.

Жан-Люк ничего не сказал. Селия придвинулась к нему ближе и переплела свои пальцы с его.

– Так будет правильно, Жан. Шассеры должны защищать невинных. Мадам Лабелль всего лишь любит своего сына. Если бы не ее жертва, король сейчас бы пытал Рида.

– Кроме того, – добавил Бо, поджимая губы, – не хочу показаться козлом, но твое звание капитана не будет иметь никакого значения, если Моргана убьет всех.

– Он прав, – сказала Коко.

Жан-Люк закрыл глаза, лицо его было мрачным и напряженным. Над нами в лучах солнца кричали чайки, справа волны разбивались о далекий берег. Я не знала Жан-Люка, но понимала, что свои чувства он носил как мундир – мундир, который он получил с таким трудом. Ему это далось сложнее, чем другим. И весь его тяжкий труд – боль, зависть, злоба – все будет напрасно, если он поможет нам сейчас. Поступив правильно, он потеряет все.

Нет, я не знала Жан-Люка, но понимала его как никто другой.

Спустя минуту Жан-Люк согласно кивнул. Печально.

– Да, конечно. Просто скажите, что делать

– Спасибо, Жан, – сказала Селия, целуя его в щеку.

Остатки пергамента исчезли вместе с кровью Коко, и послание было отправлено.

Однако я не испытала облегчения, скорее, меня охватил страх. Новый страх и старый гнев. Я уставилась на дверь каюты, и ярость во мне так и закипела. Жан-Люк поможет нам, да, и Клод с Блезом тоже. На нашей стороне были дракон и первая ведьма. Мелузины и лу-гару. Богиня даровала мне магию Госпожи Ведьм, и я могла принять другой облик – могла изменять саму ткань природы – одним взмахом руки. Моргана не ведала о моем существовании, а Огюст не знал о нашем плане. Еще никогда у нас не было такого элемента неожиданности, никогда мы не были так хорошо подготовлены. Наш план был превосходен. Лучшим из всех.

Только вот у нас была еще одна большая, совершенно несносная загвоздка.

Кажется, я могла бы прожечь дыру в двери, глядя на нее.

Проследив за моим взглядом, Коко толкнула меня в плечо.

– Иди поговори с ним.

– Он ни за что не согласится.

– Не попробуешь – не узнаешь.

Я усмехнулась.

– Ты права. Рид наверняка придет в восторг от нашего плана. Ведь так он сможет воплотить в жизнь свои мученические фантазии. Черт возьми, да он, вероятно, захочет, чтобы его привязали к столбу от ненависти к себе, или стыда, или… или какого-то чувства неуместного долга.

Коко усмехнулась уголком губ.

– Я не это сказала.

– Но именно это ты имела в виду.

– На самом деле нет. – Приобняв меня, Коко наклонилась ближе и понизила голос: – Вот тебе первый урок по соблазнению: честность чертовски сексуальна. Нет, не так, как ты думаешь, – добавила она, когда я фыркнула. – Честность – это не только рассказ о том, кем вы были раньше, кем он был раньше, кем вы были друг другу. Ты попыталась – не сработало. Тебе нужно показать ему. Доверься Риду, позволь себе быть уязвимой рядом с ним, чтобы и он тоже смог позволить себе это. Вот такая честность действительно интимна. Она по-настоящему обнажает людей.

Я прислонилась головой к лодке, глубоко вздыхая.

– Ты забываешь, что я лгунья. Честность не мой конек.

Коко улыбнулась еще шире.

– Но с ним ты честна.

– Он ужасно бесит.

– Это да.

– Я хочу выколоть ему глаза.

– Полностью поддерживаю.

– Я бы хотела украсть его балисарду и сбрить ею ему брови.

– Хотелось бы на это посмотреть.

– Я буду честна, если и ты будешь.

Коко в замешательстве посмотрела на меня, и я твердо встретила ее взгляд.