Боги и демоны Захребетья

Спорить с рыжим я не стал. Да и серебра у меня много, что выяснилось после инспектирования личных запасов. Всего достаточно. Золото, серебро, безделушки для девушек, которые обязательно нужно хранить в музейных запасниках, при строжайшей охране и соблюдении беспрецедентных правил режима безопасности. Ну… Это если в мой мир их перенести.

Открыв дверь, я машинально сцапал тушку зайца, пролетавшую мимо меня в открытые ставни бойницы. Нормально так, утро начинается у личного состава!

Не успел я как следует удивиться и подать соответствующую реплику возмущения, потому что стал свидетелем диалога моих подопечных. Магических, конечно же…

— Команда же звучала, «апорт», аднака, — выразился Чукча тоном преподавателя, недовольного своим учеником в крайней степени. — Вот моя, в который раз убеждается в бесполезности твойной.

— А вот сейчас я не понял, что это было, — пробормотал я, вытянув руку и смерив пойманную тушку глазами.

Затем, я отыскал Чукчу на краю бойницы, где и застал его выразительно смотрящим куда-то вниз, к подножию башни. Вселенская досада в настроении Рыжего заставила меня подойти и взглянуть туда же.

В это же время мелкий крылатый лихо переместился ко мне на плечо, искренне радуясь моему появлению с демонстрацией отличной реакции в поимке летящей тушки зайчатины. Грифон клацнул маленькой пастью, стараясь перехватить добычу, но я вновь оказался проворнее и вовремя убрал зайца, чем опечалил птенца.

— Чукча, блин! Вы чем тут занимаетесь? — задал я назревший вопрос и высунулся из бойницы.

Я без особого труда отметил, что внизу, у самого края рва, уже валяются парочка зайчиков. А усатый отвлёкся от разглядывания окрестностей башни, и встал в позу, подбоченившись сразу двумя парами рук.

— Хозяина, — начал он. — Моя подумала, что без воспитания этого, э-м, — деспот покосился на грифона. — Без воспитания и дрессировки, плохой он получится, аднака!

— У-гу, — я медленно кивнул. — Непослушный, — поправил я Рыжего.

— Да, аднака, — Чукча поспешно согласился с моим уточнением.

Я ещё раз глянул на обоих, на этот раз взглядом строгого отца.

— Вот что, Рыжий, — заговорил я, стараясь вложить в интонацию больше убедительности. — Послушай меня. Ты на улицу смотрел? — задал я вопрос с намёком.

— Смотрела моя, аднака, — подтвердил Рыжий очевидное, кивнув усами.

— И что ты там увидал? — я продолжил серию наводящих вопросов.

Чукча ещё раз высунулся из бойницы и прищурившись осмотрел окружающее пространство вплоть до горизонта. Скривился и пожал плечами.

— Бескрайние просторы Захребетья! — заявил мелкий, а грифончик сел поудобнее, не сводя голодного взгляда от зайчика.

— Правильно! — согласился я. — Однако, вот самое главное ты не узрел, бестолочь магическая, — продолжил я тоном наставника, открывающего глаза нерадивому слушателю своих лекций. — На улице светло! — поставил я акцент и вперил взгляд в таракана.

Чукча нахмурился и зашевелил губами, мысленно проговаривая услышанное от меня откровение и поглядывая то на грифона, то на заснеженный ландшафт вокруг башни.

— Я помогу с выводами, — заговорил я, так как мне надоели его потуги с решением задачки. — Вот он, — я потеребил пальцем грудку птенца. — Он, в отличии от тебя, прекрасно осознаёт, что вылетать наружу в светлое время не рекомендуется! Это ведь небесный страж, как-никак, а не какая-то там курица домашняя. Ты представляешь себе, какой переполох будет, если с башни заметят порхающего грифона, гоняющегося по небу за зайцами? — я приподнял бровь, глядя на начавшего прозревать таракашку. — Это риторика, Чукча. Можешь не отвечать, — махнул я рукой и подкинул тушку в воздух.

Птенец лихо подхватил добычу и уселся с ней на спинку стула, прямо за накрытым завтраком столом. Птеро-зверь, вышедший из мифов и легенд, довольно заурчал и принялся лихо отхватывать приличные куски мяса вместе со шкуркой.

— Моя не подумал, аднака, — заявил Рыжий сокрушённо. — Наша будет тренироваться ночью, — поправился мелкий, чем вызвал недовольство у грифона.

— Так! — мне надоел этот утренний диалог. — Всё на этом! А где Ефим с макаронами? — я наконец-то занялся осмотром помещения и моё удивление затмило все остальные эмоции.

Я увидел часы. Те самые, которые висели и стояли у Артура в антикварной лавке. И не одни, а в паре. Словно неразлучные попугайчики.

Но сказать ничего не успел, а лишь вытянул руку по направлению к знаменитым вещицам, когда в зал для трапез вошёл мой денщик. Ефим печально смотрел в чугунный горшок, при этом брезгливо морщась.

— С пробуждением, княже, — поклонился денщик. — Так объясни же, Феликс, как готовить-то этакую замысловатую пищу? — он намекнул на неудачу в готовке самой простой еды.

— Подойди-ка, — я призывно махнул денщику.

Он выполнил просьбу и подойдя открыл крышку чугунка, где я сразу обнаружил братскую могилу или нет… Не так. Я отметил какой-то клейстер с комками, выглядевший не то, чтобы неаппетитно, но и просто-таки отвратительно.

Мне пришлось спешно захлопнуть крышку, скривив губы и чуть не сплюнув.