Боги и смертные: Современное прочтение мифов Древней Греции

Прибытие Циклопов и Сторуких переломило ход войны. Циклопы принялись ковать молнии, которые метал Зевс, а Сторукие отрывали от земной тверди огромные глыбы и обрушивали их на врагов. Вскоре многие титаны уже стонали от ран или корчились в оковах. Казалось, что победа богов близка.

Но потом Земля возлегла с Тартаром и в его змеиных объятьях зачала свое самое чудовищное дитя – громадину Тифона, который, шагая по равнинам, задевал макушкой звезды. Из глаз его летели огненные вихри, а из пасти вырывались рев, лай, визг, рык, мычание и вопли всех мыслимых и немыслимых тварей, и от этой невыносимой какофонии задрожали петли на вратах цитадели младших богов. Голову Тифона покрывали нечесаные сальные космы, а из плеч, кроме бесчисленных рук, каждая из которых сжимала оружие, змеились всевозможные гады. Ниже пояса тоже клубились змеи, каждая толще дубового ствола.

Если бы не отвага Зевса, завладел бы миром Тифон. Большинство богов, едва завидев его, обернулись животными, бежали в Египет и там затаились. Зевс же стоял как скала и, выхватывая у Циклопов свежевыкованные молнии, метал их в Тифона, пока того не объяло пламя. Под огненным дождем Зевсовых молний загорелась и Земля: горы и долы стали плавиться, словно олово в ковше кузнеца, а потом закипели, заклокотали и заструились по ее покровам. Море с изумлением увидело, что и на гребнях его волн пляшет огонь. Грохот стоял страшный, глубоко в Тартаре титаны в страхе жались к Крону.

Наконец Тифон был повержен. Зевс сковал то, что от него осталось, адамантовыми цепями и зашвырнул в недра Тартара. Там, силясь освободиться от оков, Тифон вспучил изнутри земную поверхность – так образовалась Этна. Время от времени, рыча от бешенства, он выпускал в небо фонтан огня, и тогда по склонам созданной им горы лились реки лавы. От его дыхания поднимались бури, которые топили корабли и рушили все, что выстроили люди на суше.

{4} Воцарение Зевса

Зевс был намерен править не так, как его отец и дед. Он уже понял, что тирания, опирающаяся только на силу, долго не продержится. Поэтому сразу после окончания войны он бросил со своими братьями жребий, чтобы поделить между ними троими небеса, воды и подземный мир. Было решено, что поверхностью земли все боги будут владеть сообща. Небеса, а значит, и верховную власть, вершительницы судеб отдали Зевсу. Посейдон получил власть над водами, а Аид – подземное царство.

Не остались без дела и сестры Зевса. Деметра занималась теперь посевами и урожаем, Гера стала покровительницей брачных уз, а еще они вдвоем заботились о матерях. Гестия, давшая обет целомудрия, охраняла очаг, находившийся в центре каждого жилища, и тот разгорался ярче всего, когда огонь в нем поддерживали девы, не вкусившие плотской любви.

Еще Зевсу необходимо было решить, как поступить с титанами, заключенными в Тартаре. Те, кого Зевс счел неисправимыми, либо остались томиться там, либо были подняты на поверхность и приставлены к делам, которых сами боги чурались. Атласу приказали держать на плечах Небо, чтобы то не навалилось снова на Землю: хоть и оскопленное серпом Крона, оно по-прежнему льнуло к мягкой и теплой Земле и, если ему не помешать, могло снова лечь на нее тяжкой ношей.

Кого-то из титанов пришлось вернуть к делам, которыми они занимались до войны, – иначе, как осознал Зевс, мир разладится. Гелиос и Селена вновь стали путешествовать по небосводу днем и ночью, чтобы земля не лишилась света. Кому-то из титанов в благодарность за поддержку Зевс нашел новые занятия – более почетные, чем прежде. Рея помогала Деметре и Гере печься о матерях. Фемида и ее сын Прометей, дававшие Зевсу советы во время войны, остались его советниками.

Река Стикс, петлявшая по подземному царству, в войне не участвовала, но теперь, по наущению своего отца Океана, обратилась к Зевсу и предложила послужить ему. Тогда Зевс повелел, чтобы ее водами боги клялись, давая самые торжественные обеты. Любой из богов, нарушивший такой обет, на год забывался сном без сновидений и еще девять лет не мог пировать на Олимпе.

Самое почетное дело досталось Гекате. Зевс наделил ее частичной властью над землей, водами и небесами, а также назначил решать, достигнут ли ушей богов молитвы смертных. Без ее помощи ни один человек отныне не мог заручиться благословением свыше. Рыбак мог взывать к Посейдону, а мать – к Гере, но, если они не упоминали при этом Гекату, их мольбы никто не слышал.

Не обошел Зевс почестями и Метиду, потому что именно она задумала и осуществила уловку, вынудившую Крона изрыгнуть сестер и братьев Зевса. Впрочем, Зевса восхищал в Метиде не только ум, поэтому он решил сделать ее своей женой. Вскоре Зевс уже с нетерпением ожидал, когда появится на свет их, безусловно, весьма незаурядный первенец.