Боги ЯВИ

Я откинул в сторону последний браслет и освободил волка. Зверь замотал головой и, оттолкнувшись задними лапами, высоко прыгнул. Мать моя женщина! На зелёную поляну уже не ступили волчьи лапы, а кубарем покатился неказистый мужичок. Который быстро от этого оправился.

Чёрный волос, который был уже немного с проседью, курчавился и вился на его сутулых плечах. Худенькое лицо, цепкий взгляд и густые заросшие до безобразия брови. Длинный, немного с горбинкой нос и пухлые губы. На лице были свежие кровоточащие шрамы от недавних побоев. А также на этом фоне выделялись его крепкие не в меру большие руки. Вот что значит, быстро похудеть… Грэг подошел ближе, недоверчиво смотря на меня.

– Это мои друзья, – показал рукой на родичей, – можешь и ты примкнуть к стае. Когда захочешь, уйдёшь. Я тебя не держу. Ты волен сам решать. – И я развернулся, неспешно направляясь к жертвеннику. Пусть сам думает. Обычно, когда человека не вынуждают определяться сразу и не стоят у него над душой, он принимает твоё предложение намного охотнее. Психология! А нам с ребятами в такой ситуации лишний профессиональный боец не помеха.

Жертвенник богини Кали был сложен небольшой конусообразной пирамидой, можно сказать, коряво слеплен из камней жёлтого необработанного известняка вперемешку с грязно-серыми костями, которые, думаю, уже не менее десятка лет гнили под солнцем и проливным дождём. Хотя виднелись и белые кости, то есть совсем недавно принесённые демоном человеческие жертвы. Вон видно сбоку, между камней, вперемешку с лесным мусором торчит кисть неизвестного мне человека. В руке зажат наполовину сгнивший охотничий нож. Фрида подняла и протянула его Горыне.

– Да, это нож охотника. – Здоровяк разглядывал ржавый клинок. – Это кто-то из своих, видно по рукояти… – Он потёр его большим пальцем, стараясь высмотреть на лезвии затёртое ржавое клеймо.

– Стар уже… – И быстро убрал его себе в мешок. – Кузнецу Ерёме отдам, может, он чего углядит… – Богатырь окинул пирамиду тяжёлым взглядом. – Надо из проклятой… сделать погребальный костёр. Невинные души должны заслуженно попасть в свой круговорот жизни. А этого бобыля прикопать, – он кивнул в сторону поводыря, – пусть белых опарышей кормит. Хуже судьбы мы ему придумать не можем. – Горыня повернулся к оборотню. – Твоя обида… блохастый, значит, твоя законная месть. Принимаю…

Грэг понимающе кивнул.

– Возьми у феникса нож, им легче копать. – Брови оборотня удивлённо приподнялись.

– У феникса?.. – прошептал осипшим голосом Грэг. – У того самого, что… что под самый корень вырезал род Вервольтов в северной части континента Веги?..

– Тихо ты, слюнявый… феникс восстал…– прошептал здоровяк и покосился в мою сторону. – Только об этом знают два человека и теперь один случайный оборотень… Ты меня понял… – загадочно прошептал крепкий воин и угрожающе тронул рукой меч. Да так, что волку стало как-то не по себе.

Грэг растерянно кивнул.

– Понял… – прошептал он. – Это самая страшная легенда моего народа.

Огромный воин-великан подошёл ближе к человеку-волку и толкнул грудью неказистое тело Грэга, нависая над ним горой.

– Ты же понимаешь, что он может принять любую сторону, на своё усмотрение…

Перевёртыш кивнул, потом сглотнул.

– Я слышал… – и он хотел, видно, ещё что-то добавить, но этот здоровяк со сжатым крепко в руке мечом не дал ему вставить ни слова.

– Феникс только восстал из пепла, он словно птенец, – продолжил Горыня, – и нам всем посчастливилось его вскармливать. И как мы на феникса повлияем, так орёл и воспарит. И, может, когда-нибудь он оценит услугу, оказанную серым волком с дурацкой кличкой Грэг.

– Может, оно и так… – задумчиво прошептал оборотень и занялся доверенным ему делом, а точнее, захоронением космического пришельца.

Пока пращуры собирали в лесу сухостой для всеобщего погребения, а Грэг ножом усердно рыл неглубокую яму, я изучал золотого истукана.

Пузан был сантиметров сорок высотой, с огромными висячими золотыми титьками, которые растеклись толстыми блинами по его арбузному животу. Килограммов, наверное, восемнадцать золота, не меньше. Вот и разгадана очередная сибирская тайна золотой бабы. Что золотой телец, что золотая баба, всё едино. Одним силам служат. Я древком копья столкнул его с давно насиженного трона. Тоже прикопаю… нечего… чужую кровь пить, сытый уже. Вон брюхо какое отрастил!