Боги ЯВИ

– Какой сейчас год? Или правильней будет, лето?

– Шестьдесят одна тысяча пятьсот сорок восьмое лето от расселения многочисленных родов асов на Белом Ирии.

– М-да…

Я от лешего точно знал, что первый заселённый людьми континент Дарий в Северо-Ледовитом океане погрузился в морскую пучину примерно 111 814 лет назад. Народ, спасаясь от тектонической катастрофы и не успев эвакуироваться, расселялся по Рипейским горам и нашёл себе безопасное убежище на Сибирской равнине. Рассеиваясь там по берегам полноводной реки Ирий Тишайший. Сокращённо Иртишь. Значит, отнимаем сказанную Щукой дату 61 548 лето и получаем, что меня забросило примерно на 50 278 лет назад! Ёбтиль-моптиль… Вот это я попал!!! Я даже шлем снял, чтобы почесать свой заросший и немытый калькулятор. Это же самое начало великой космической битвы Белобога! В самую что ни на есть жопу угодил!!! И это для земной заселённой людьми колонии, проживающей на Мидгарде, был самый переломный момент в истории всего человечества. Война, которая вспыхнула чёрными огнями на горизонте возле чертогов Лебедя, затронет тысячи человеческих миров и создаст огромную турбулентность для переселения разумных. На Землю хлынет не просто цветное человечество, спасая себя и свои семьи от войны, но и тёмные, такие, как оборотни, гномы и лешие. Многие из них погибнут за тёмную коалицию, вступив в их ряды за обещанный призрачный маковый калач, но и после уничтожения родных планет некоторые из них ради продолжения своего рода вынуждены будут искать новую родину.

Сухостой полыхнул жарким пламенем, сизый дым, закручиваясь спиралью в тонкую струйку, потянулся к серому небу. Ярилов огонь выжжет скверну и упокоит души погибших. И словно в подтверждение моих тяжёлых дум сук дерева треснул от температуры жёлтых языков пламени, рассыпая вокруг себя маленькие белёсые искры, которые тут же взмыли вверх, подхваченные сорванцом-ветром.

– Сам Стрибог помогает… – довольный своей работой, улыбнулся простодушно Горыня, глядя на голубой вьющийся дымок.

– Да, – кивнула Фрида, подтверждая слова друга, и смахнула каштановую чёлку с изумрудных глаз. – А ещё теперь все лесные твари, вроде этого… знают, что мы находимся здесь…

– Млять… а курить-то как охота!.. – Я с жадностью посмотрел на сизый дымок, подымающийся в небо. За одну небольшую затяжку отдам эту заразу!

На горизонте моего сознания прошли алые всполохи. Я вздрогнул и прикрыл глаза. Ярко-красная волна медленно, словно кралась и хотела застать нас врасплох, двигалась в нашу сторону, накатывалась раскалённой вулканической лавой, стараясь окружить с трёх сторон.

– Уровень опасности, хозяин, красный… Живые… 258, 259, 260… особей…

Я положил Горыне руку на плечо.

– Горь, у нас, по-моему, гости… Злые и их много. Сотни три… – показал рукой на молчаливый лес. – Там кто-то есть… И я не знаю, кто это…

– Сборы! – вмиг отреагировала арийка. – Быстро уходим отсюда… – Молодая охотница показала рукой на восточную часть леса. – Нам туда!

И понеслось… ни вздоха вам, ни передоха.

Это были обезьяны. Точнее, огромные, я бы сказал, лемуры, но без хвостов. Ростом, наверно, метр-метр двадцать. Многочисленная пёстрая стая. Некоторые были от светло-серого до тёмно-коричневого окраса. Большие уши, хищная оскаленная вытянутая пасть с редкими тонкими кошачьими зубами. Как у змей. Рот маленький, а как откроет… Фу!.. Гадость какая! Так и у сквоков. Но больше всего меня раздражал их многоголосый крик, который переходил с высоких частот куда-то в ультразвук, теряясь в окружающем пространстве. Хуже всего пришлось оборотню Грэгу. Чуткий от природы слух волка этого просто не мог выдержать, и зверь иногда путался и натыкался на огромные деревья, словно он не видел перед собой дороги, тряся огромной головой, стараясь освободиться от этого раздражающего фактора.

Я думаю, сквоки так и загоняли жертв, словно дезориентировали своим ультразвуком, помогая стае охотиться, безумным визгом стараясь подавить волю животного или направить его в нужном для себя направлении, прячась и преследуя его в кронах корявых деревьев. В природе такое есть, так загоняют в ловушку косяк рыбы морские кашалоты.

А потом, когда жертва теряла ориентир, в ход шли метровые отравленные дротики лесных дикарей – для обездвиживания. Хотя дротики были для нас неопасны. Стальной доспех им не пробить. Вот только икры ног уязвимы для их деревянных игл или лица. Ну и, конечно, Грэг. Но волк крутился и скакал, как хороший танцор – и ничего ему не мешало, – уворачиваясь от летящих в него дротиков, чувствуя своим звериным нутром приближающуюся сверху опасность. Жить захочешь, и, как в народе говорят, чтобы тебя живьём не сожрали, не так запрыгаешь и песни заголосишь. Я и сам прыгал как мог вместе со всеми.

Нас просто гнали, как профессиональные загонщики свою жертву в ловушку. Наваливаясь то с одной стороны волной и усиливая крик, то с другой. И я это прекрасно понимал, но сделать ничего было нельзя. Что-то меня сильно ударило в плечо.