Боги Лесного Заволжья. Путешествие по старым русским рубежам

Можно не стараться, потому что ни один из доводов не будет услышан. И в ответ вам высыплют на стол похожие на фантики вырезки из цветных бульварных изданий, где в доступной для людей определённого уровня интеллекта форме излагаются свежие «факты» и «озарения». И готовьтесь выслушать упрёки в том, что академическая наука давно себя изжила и пребывает в конъюнктурных мудрствованиях, не желая считаться…

* * *

Я хорошо знаю, куда ведут дальше эти рассуждения.

Сейчас как никогда дёшево стать народом-прима, супер-народом, гипер-народом, творцом всех цивилизаций, создателем пирамид Египта и Центральной Америки, фигур острова Пасхи и храма Покрова на Нерли.

Всё разом встанет на свои места. И можно не восклицать, обращаясь к соотечественникам: родимые, а что же вы пьёте столько? Чья эта гнилая колхозная техника лежит в бурьяне? Почему завалилась крыша у фермы? Почему вы не можете объяснить элементарной вещи без мата? Что – головёнка не варит, словарный запас маловат, а тут одним-единым выражением, не шевеля извилиной, не ища ничего точного, можно выразить ну всё что угодно, а заодно и ничего конкретно?…

На эти вопросы давно готов ответ: так это всё враги! Вы что – ничего не знаете про международный заговор против нас?

Это одна версия, для русских.

Другая версия: а всё – российский империализм, который поставил на колени, разрушил культуры, убил языки… Дальше – неопределённое томление по «свободе» и «возрождению». Насчёт империализма – принимается. Я и сам готов вывалить из мешка массу историй о том, как здесь, в Поволжье, случалось, стравливали народы, крестили «инородцев», перекладывали на других, верных заветам предков, всю тяжесть налогового бремени, как жгли священные рощи и древние кладбища, как заставляли забывать свой язык.

Было. Только всё-таки – дальше что, если смотрим мы всё-таки вперёд?

Можно, действительно, собирать по осколкам – как фреску – потерянные, забытые письмена древних культур. Можно заставить понять то, что открыто, и потрясти этим. Потрясти по-настоящему, чтобы людям плакалось ночами. Можно жить так, чтобы соседи любили твой народ и восхищались им, чтобы с радостью подпевали его песне.

А можно требовать свободы и возвращения чего-то. Так проще и эффектней. Но надо представить – как страшный сон – а вдруг это что-то вместе со свободой появится. Например, представить себе суверенной соседнюю республику с алфавитом-латиницей, собственной армией и контрольно-следовой полосой по рубежам. С заводом автосамосвалов, электроламп, с производством сыра, творога, колбас. Это называться у нас будет экономикой.

Насчёт того, что будет называться политикой… Указывание соседям на их место? Препирательства с окружающей со всех сторон Россией насчёт границ, пошлин, транзитов?

Сколько раз мне приходилось слышать от такого рода сторонников «свободы» и «возрождения», чего они не хотят. Но ни разу никакой конкретной позитивной программы, идущей дальше выделения им на что-то средств. Чего же они хотят?

А ведь настоящий возврат назад – это всегда страшно. И ничего невозможно придумать больней, чем «восстановление исторической справедливости». Потому что это – резать по живому. «Историческая справедливость», восстановленная в середине двадцатого века на Ближнем Востоке, где позволили поселиться далёким потомкам когда-то живших там евреев, – это фурункул на политической карте мира. Это оттеснённые со своей и любимой земли арабы. Их воспоминания о ней свежи, а не покрыты тысячелетней пылью. Их недружелюбие понятно. И понятна потому пролитая их рукой кровь «оккупантов». И дальше – понятна месть арабам. И понятна месть арабов, отвечающих на эту месть. Между прочим, это уже абсолютно неразрешимая ситуация. И народ, в котором несколько поколений впитывали боль – память о насильственном переселении, взращивает мстителей, террористов, разносящих эту боль, кровь, смерть по белому свету, там, где это им кажется справедливым и правильным.

* * *

Но может быть, виной всему состояние того диалога, который ведёт с обществом гуманитарная наука – те её отрасли, которые ищут ответ на подобные вопросы?

Мучительно уже много лет думаю о невнятности писаний, которыми потчуют господа учёные публику, стоит только зайти речи о более или менее давней истории нашей земли – не Индии, не Китая, не Греции.

Испытанный метод понять, что же происходило, – работа с документом. Но часто, когда я открываю труды провинциальных историков, то обнаруживаю, что документ пытаются не осмыслить, не сопоставить с другими известными источниками, а просто пересказать. Зачем? Неужели просто потому, что если у нас некто историк, то статус ему требуется регулярно подтверждать публикациями – ну, хоть чего-нибудь.

Это превращает в итоге в скопление интеллектуального мусора не только интернет, переполненный глупой и бестактной болтовнёй по любому поводу, но и сами научные библиотеки. Вы ищете серьёзную, весомую работу о том, что волнует вас. И находите опубликованный под видом такой работы косноязычный пересказ давно известного источника.