Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока

Столь радикальный отход от многовекового изоляционизма не мог не сказаться самым существенным образом и на внутренней жизни. В 60-х годах был принят закон об аграрной реформе, намечена обширная экономическая программа, в которой главный упор делается на развитие транспорта, энергетики, ирригационной системы. В исторически короткие сроки непальцам удалось достигнуть некоторых успехов в различных областях хозяйственной деятельности, но внешний облик затерянного среди гор, изолированного от мира королевства почти не изменился. По-прежнему Непал остается аграрной страной, в экономике которой преобладают феодальные отношения. Достаточно пройтись по узким улочкам Патана или Бхадгаона, где нечистоты выплескиваются прямо из окон и по каменным желобам стекают в застойную лужу на окраине, чтобы ощутить себя в средневековье. Разве не таковы были Париж времен трех мушкетеров, Москва при Василии Шуйском? Но приметы нови можно увидеть повсюду. В том же Патане проводят электричество, эксперты ЮНЕСКО руководят работами по реставрации дворцов и многоярусных пагод, а в небе со свистом проносятся реактивные лайнеры. Традиции и современность замыкаются здесь в кольце, подобно тому как неразличимо переходят друг в друга следствия и причины в колесе сансары. Не случайно же эмблемой королевских авиалиний выбрана маска красного Бхайравы. Ужасный обликом охранитель пожирает ныне пространство и время на высоте нескольких тысяч метров, вполне соизмеримой, однако, с гималайской короной.

Но рождается и другая символика, может быть и не нашедшая еще графического воплощения, но достаточно убедительная. Приятно было сознавать, что в электрической лампочке, озарившей средневековые города долины Катманду, метались электроны, рожденные в генераторах, привезенных из СССР. Позолоченные, многоглавые лики бесстрастно сверкали в ее непривычно резком отчетливом свете. Гималайские боги не протестовали. Все так же летел над площадью крылатый Гару-да - победитель змей, загадочно улыбался Вишну под балдахином девятиглавой кобры, покровитель знания Манджушри замахивался на силы тьмы и невежества.

Трудно забыть игру электрических отсветов на позолоте пылающего меча. Я зажег перед Манджушри курительную палочку из благовонного сандала. Ведь электрификация должна проходить именно по его ведомству. Другую палочку я поставил на алтарь Ганеши, покровителя писателей, слонов и купцов.

Кого-кого, а божественного патрона здесь может отыскать себе каждый. Индуистский пантеон, наверное, самый обширный. Он щедро снабжает даже буддизм, который изначально вообще отрицал богов. Тем паче, что непальские индуисты и буддисты в основном принадлежат к тантрической школе, почитающей ведических небожителей, женскую энергию, духов и демонов.

Странно, конечно, в последней четверти XX века говорить о богах, магах и прочих трансцендентальных материях. Но религия в этой стране - нечто большее, чем просто вера в предвечных распорядителей судеб. Она, по сути, определяет весь образ жизни непальцев, равно затрагивает их духовную культуру и быт, этику и взаимоотношения, зачастую предопределяет те или иные поступки. Неудивительно, что еще английские путешественники, первыми проникшие в недоступное королевство, поражались обилию здешних храмов, которых не меньше, чем домов, и «идолов», которых не меньше, чем людей. Эта очевидная особенность непальских городов и впрямь достойна удивления. Но специфичность Непала в другом. Ведь вся Индия и вся Юго-Восточная Азия покрыты множеством культовых сооружений. Английские путешественники, по стопам которых шли солдаты Ост-Индской компании, навязавшей Непалу вековую тиранию династии Рана, заметили лишь внешнюю сторону вещей. А есть внутренняя, важнейшая. Даже ортодоксальные брахманисты наряду со своими богами одинаково почитают и буддийские святыни, а последователи Гау-тамы воздают почести ведическим богам. Неповторимый непальский дух, нерушимая непальская традиция. Высоко в горах, где в фиолетовом небе сверкает острая, как плавник акулы, Мачапучхре, закрытая для альпинизма, я встречал лам древней «красно-шапочной» секты, строгих «желтошапочных» аскетов и «черношапочных» адептов исконного шаманства «бон». Все они жили на доброхотное подаяние горцев и не вступали друг с другом в споры по поводу того, чье учение правильней.

Вот какой дух прячется под каменными сводами шикхар и черепичными крышами пагод.

Подобного согласия, однако, не увидишь в мирской, так сказать, жизни. Беспощадная капиталистическая эксплуатация трудового населения в городах и полуфеодальная - в деревнях тоже составляют непальскую явь. Этим Непал, увы, не отличается от других стран капиталистического мира, потому что законы общественного развития равно справедливы для всех государств: и открытых, и закрытых.