Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока

К очаровательным курьезам быта непальских городов можно причислить и громадных черных козлов, посвященных Кали, и обезьян, разгуливающих по крышам, откуда удобнее обозревать лакомства, зреющие в садах и огородах, и грифов, которые, очевидно, видят в самолетах местных авиалиний нежелательных конкурентов. Недаром же они столь яростно пытаются атаковать идущие на посадку авиетки. Зато пасущиеся на летном поле буйволы и стада никому не принадлежащих коров с достоинством покидают посадочную полосу, едва прозвучит резкий зуммер, возвещающий о приближении очередной машины. Когда наш маленький двухмоторный самолетик снижался над долиной Покхары, впечатление было такое, словно мы собираемся приземлиться в центре зоопарка. Короче говоря, в Непале смена старого новым протекает мягко и постепенно, что вполне согласуется с характером самих непальцев, людей удивительно терпимых, жизнерадостных и приветливых. Надо видеть, как взирает продавец зелени на «священную» корову, которая забрела к нему в лавку! Он никогда не закричит на нее, не сделает даже попытки прогнать. Лишь отвлечет внимание незваной гостьи от наиболее спелых плодов и ласково предложит ей полакомиться ботвой или банановой кожурой. В этом нет никакой религиозности, ибо так поступают не только индуисты, но и последователи Будды, которые не обожествляют ни коров, ни обезьян, ни собак. Недаром говорят в народе, что «бога мирские дела не трогают».

Боднатх

Спора нет, столь тесное соседство людей и животных мешает необратимому процессу урбанизации, привносит путаницу и хаос в транспорт. Но само по себе оно прекрасно. Как отражение души человеческой. Как древнейшая убежденность народа, что все живое имеет одинаковое право на жизнь.

Иное дело, когда под одним небом уживаются способы и средства производства, разделенные бездной времен. И если сложенная из валунов шерпская хижина, в которой жужжит старинная прялка, отдалена от столичной текстильной фабрики многими километрами трудных горных дорог, то кули с корзинами за спиной и велорикши снуют по тем же шоссе, что и могучие тяжелогруженые «КрАЗы», а тракторы и мотыги рыхлят одну и ту же ниву.

Крестьяне до сих пор носят землю высоко в горы, чтобы поддержать скудную урожайность каменных террас. Часто один какой-нибудь ливень уничтожает плоды многолетнего упорнейшего труда. Годы и годы нужны для того, чтобы преодолеть вековую социально-экономическую отсталость.

ОЧИ ЛОТОСА

За смех, за буйства наши - кара:

Трещит огонь. Спасенья нет.

И не дано сквозь тьму пожара

Увидеть настоящий свет.

Дхаммапада

С переездом в Непал мой «базовый лагерь» переместился в небольшую гостиницу «Блу стар», расположенную в получасе ходьбы от городских ворот. Ее светлый, отделанный деревом холл украшали позолоченные райские птицы, фигуры бодхисаттв, стоящих на лотосе, и большое панно, на котором была изображена белая с красным дворцом посредине Потала. Прямо напротив ресепшен деск, где сидела хорошенькая администраторша, висели портреты королевской четы, а кассовый отсек украшали изображения буддийских проповедников, выполненные в стиле танка. Тут же находился и маленький киоск, который мог бы дать сто очков вперед любому из антикварных магазинов Нью-Йорка. Полки буквально прогибались под тяжестью бронзы. Не выходя из отеля, можно было составить себе довольно полное представление об индуистском и буддийском пантеонах страны. Ночью, когда переизбыток впечатлений и москиты не давали заснуть, я спускался в этот прелестный уголок и часами разглядывал отливки старинной и современной работы, украшения местных народов: киратов, лимбу, леп-ча и кхампа, доспехи и холодное оружие бхо-та, шерпские валяные сапоги, тибетские раздвижные трубы и гонги, ладанки шерпских женщин.