Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока

Неведение детства… В том храме без кровли, расположенном у пустыря, я подумал о дороге, которую изберет для себя неугомонный малыш. Рано или поздно он задумается о ней, быть может, на том же перекрестке, где вместо сказочного камня с предупредительной надписью висит дорожный указательный знак международного образца.

Медленный, но необратимый поворот к современности, который совершается ныне в Непале, часто сравнивают с «революцией Мэйд-зи», преобразившей жизнеустройство Японии времен сегуната. Лично я вижу здесь лишь формальную, хотя и далеко идущую, аналогию. Непальские короли, носящие поныне действующий титул «Господин пять раз», действительно находились в такой же зависимости от премьера из семьи Ранов («Господин три раза»), как японский император от сегуна. Свергнув закостеневший, противившийся любым переменам правопорядок, Япония первым делом поспешила распахнуть двери в мир, модернизировать свою экономику и политические институты. Это было продиктовано насущными нуждами страны и логикой самой истории.

Так же поступил и король Непала Трибху-вана - дед нынешнего монарха, когда, возглавив широкую антирановскую оппозицию, добился свержения диктатора, державшего его на положении пленника. Но на этом и кончается сходство, потому что феодальный Непал 1951 года в корне отличался от национально однородной, иерархически централизованной страны Ниппон периода Эдо.

Перемены, которые переживает страна, по-настоящему заметны пока лишь в больших городах. Современные заводы, фермы, рыбо-разводные хозяйства, электростанции, больницы и школы, построенные при содействии многих стран мира, еще не наложили определяющий отпечаток на облик страны.

По-прежнему на нее взирают с высот недреманные очи бога. Не только в переносном, но и в прямом смысле, ибо характерной деталью непальских ступ как раз и являются эти самые «глаза лотоса», «очи Будды».

Только в одном Патане насчитывается три таких ступы, возведенные еще Ашокой. Их облицованные камнем и гладко оштукатуренные полусферы венчают четырехугольные ступенчатые башни, на гранях которых и нарисованы «всевидящие глаза». Окантованные перламутром, они издалека видны даже в густых сумерках. Как олицетворение вечности и неизменности мирового правопорядка, сверкают они отраженным сиянием ледяных вершин с облицовочных плиток.

Над ними помещен завиток третьего глаза. Другой иероглифический завиток, напоминающий знак вопроса, изображает нос божества. В нашей литературе распространено мнение, что подобные «всевидящие» ступы характерны только для Непала, но в Бутане они были известны еще с VII века.

Знаменитый Боднатх как раз и представляет собой такую подкрашенную шафраном полусферу с «глазастой башней». И в центре Сваямбхунатха стоит точно такая же ступа. Как и прочие чортэни и чайтьи, они образуют в плане мандалу, символизирующую космос.

Боднатх окружает своеобразный многоугольник из примыкающих друг к другу домов. В них живут тибетские паломники и всевозможные торговцы предметами буддийского ритуала: иконами, бронзовыми статуэтками, деревянными раскрашенными масками, амулетами и т. п. За этим внешним ограждением во всем своем великолепии открывается светлая ступа, расцвеченная, словно линкор на морском празднике, тысячами треугольных флажков. Нанизанные на веревках, они трепещут в ликующем голубом небе.

В отличие от Сваямбхунатха, где центральная ступа окружена бесчисленным множеством культовых сооружений, среди которых задумчиво бродят обезьяны, эта шафрановая сопка символизирует идею вселенной, очищенную от всего постороннего. Это ничуть не мешает темпераментной торговле в лавках, окружающих нишу с молитвенными цилиндрами. Яркие, жизнерадостные краски Боднат-ха сами по себе наводят человека на веселые мысли. Смех здесь не считается кощунством и не может иметь никаких печальных последствий.

Иное дело чертог Живой богини. В этом сумрачном внутреннем дворике, где, затаив дыхание, люди ждут появления божества, едва ли кому придет в голову засмеяться. Разве что вездесущим мальчишкам, которые непринужденно протискиваются в первые ряды. Но и они сохраняют подобающее выражение лица. Здесь все проникнуто ожиданием. Храня молчание, люди не сводят глаз с заветного окна, в котором должна появиться богиня. Впрочем, что значит «должна»? Боги никому ничего не должны. Захотят снизойти - снизойдут, не захотят - на то их высшая воля.

Заметив, что один особенно настырный парнишка так и вертится у меня под ногами, я дал ему пару рупий. Издав ликующий клич, он завертелся на одной ножке и в тот же миг куда-то сгинул. Но, очевидно, моя жертва была принята, потому что чья-то сухая старческая рука властно отдернула занавеску в заветном окне.