Боги не дремлют

Я хотел сказать, что все в порядке, и уговорить ее положить саблю, но не успел. Примерно в том месте, куда она смотрела, начало возникать что-то непонятное, словно бы там сильно уплотнился воздух. Зрелище вышло совершенно фантастическое. Спустя минуту в этой зыбкой тени я начал узнавать нашего ночного гостя. Так же, наверное, выглядел умирающий Человек-невидимка Герберта Уэллса. Постепенно проявлялись черты лица, возник знакомый мне придворный кафтан.

– Только ты ушел, как он появился и приказал, чтобы я пошла за ним, – громко, испуганным голосом сказала Матильда. – Я отказалась, тогда он выстрелил в меня, а я в него…

Я ровным счетом ничего не понимал, впрочем, не понимаю, и по сей день. Как смог «фантом» или, кто том он был на самом деле, существо из другого измерения, выстрелить из кремневого пистолета?

– С тобой все в порядке? – спросил я.

– Я, кажется, ранена, – виновато сказала Матильда, прикладывая левую руку к щеке, и показала мне кровь на ладони.

– Этого еще не хватало! – тревожно воскликнул я, наклоняясь к ней. – Сейчас… Погоди…

Француженка повернулась ко мне в профиль, и я увидел, что пуля под углом, прочертила ее и без того распухшую щеку. Я встал перед ней на колени, пытаясь в потемках рассмотреть рану. Но тут в действо вмешался новый участник:

– Помогите, – требовательно сказал «материализующийся фантом», – помогите, я умираю!

Мы оба посмотрели на это чудо природы. Уже ставший совсем видимым, красавец-мужчина стоял на коленях, прижимая руки к груди. Из-под его пальцев сочилась кровь.

– Помогите, – повторил он. – Только вы можете меня спасти!

Наверное, он смотрел на нас молящим взглядом, но глаз пока видно не было, вместо них чернела пустота. Зрелище было жуткое, человеческое лицо, напоминающее раскрашенную карнавальную маску с пустыми глазницами, Понятно что, я даже не двинулся с места. «Фантом» отнял руку от раны и протянул ее мне.

– Спасите меня, – тихо сказал он.

– Кто вы? – спросил я, начиная приходить в себя.

– Потом, все потом, – пробормотал он, – помогите мне, иначе будет поздно!

Я, не зная, что делать, шагнул в его сторону, но меня остановил истеричный крик Матильды:

– Стой, не прикасайся к нему!

– Успокойся, я и не собираюсь, – растеряно ответил я.

– Помогите, вы же лекарь, вы должны мне помочь! – унижено изгибаясь, просил «фантом», пытаясь дотянуться до меня рукой. Это ему почти удалось. Мне даже показалось, что его рука оказалась длиннее, чем можно было ожидать, она высовывалась из рукава камзола как щупальце.

– Нет! – крикнула Матильда и, вскочив на ноги, взмахнула саблей.

Сделала она это неловко, но отточенный клинок опустился чуть выше запястья. Кисть легко отскочила от руки и упала на земляной пол, припорошенный сеном. Меня передернуло от отвращения, и я невольно отшатнулся.

«Фантом» закричал, но мне показалось, не от боли, а от ярости. Я уже окончательно ничего не понимал.

– Убей его, я больше не могу! – взмолилась Матильда, протягивая мне саблю.

Я ее взял, не отрывая взгляда от обрубка руки. Он не кровоточил, и на месте среза не было видно кости. Из рукава камзола торчало что-то напоминающее толстую копченую колбасу.

– Руби, а то будет поздно! – с отчаяньем крикнула женщина.

– Пощадите! – завопил «фантом».

Времени на раздумье не оставалось. Странное существо явно не было человеком, и я послушался. Клинок прочертил в воздухе полукруг и почти без сопротивления перерубил «фантома» от плеча до поясницы. Такие смертельные удары удавались только великим войнам. Существо развалилось на две части, которые начали прямо на наших глазах снова становиться прозрачными и растворяться в воздухе.

– Господи, спаси и помоги! – только и смог сказать я и перекрестился.

– Смотри, рука! – крикнула Матильда.

Я посмотрел на пол. Отрубленная кисть шевелила пальцами и пыталась ползти. После первой неудачной попытки, ей это удалось. Пальцы как паучьи лапки вцеплялись в пол, и рука довольно быстро начала приближаться к открытым настежь дверям. Впечатление было такое, будто смотришь фильм Альфреда Хичкока. Я ее догнал и пригвоздил острием сабли к полу. Кисть дернулась и начала раздуваться. Все происходило очень быстро. Скоро она потеряла первоначальную форму, и сначала напоминала гигантскую амебу, потом еще больше распухнув – земноводное.

Матильда с опаской подошла ко мне и прижалась плечом.

– Это же жаба! – с отвращением прошептала она. Теперь я увидел и сам, что кисть превратилась в огромную жабу. Я поднял клинок и переставил саблю так, что бы загородить ей путь. Она не обращая внимания на препятствие, прыгнула вперед, и острое сабельное лезвие разрезало ее тело ровно на две полвины. Раздался хлопок, словно что-то лопнуло и сарай тотчас наполнился непереносимым зловонием. Матильда зажала нос, ее начало рвать, и она выскочила наружу, на свежий воздух. Я на несколько секунд задержался в сарае и прежде чем бежать, выбросил за дверь наши вещи и оружие.

– Что это было? – спросила подруга, когда я, пулей вылетел из дверей.

– Не знаю, – едва смог ответить я, безуспешно пытаясь отдышаться.