Боги не дремлют

Услышав свое имя, он удивленно на меня посмотрел, наверное, пытался вспомнить кто я такой, и откуда мы с ним знакомы. Не знаю, узнал ли он меня, но вопрос задал по существу:

– А где мои шапка и армяк?

– Возле колодца, – ответил я. – Ты заходил в дом?

– Пока не успел, ты не знаешь, куда все подевались?

– Знаю, лежат мертвыми в доме. Барин их отравил.

Семен недоуменно на меня посмотрел, кажется, не поверил и, благо был без шапки, почесал в затылке:

– А Илюша?

– Он возле крыльца, тоже выпил барского вина и помер, – ответил я, надеясь, что караульный пойдет смотреть, что случилось с товарищем и у меня появится хоть какая-то возможность собраться с силами.

Несмотря на разбитую голову, мужик выглядел свежее, чем я и при желании мог без труда справиться с нами обоими.

– Господи, да что же сегодня за день такой! – воскликнул он, хватаясь за голову. – Ваську убили, теперь Илюша помер! Меня какой-то разбойник по голове ударил, – пожаловался он и, покачиваясь, вышел.

Похоже, что меня он так и не узнал.

– Это кто? – спросила Матильда, которую разбудил наш разговор.

– Караульный, поджидал меня на выходе из подземного хода.

– А что у него с головой?

– Я его ударил. Ты лежи, а я пойду, посмотрю, что он делает.

– А ты знаешь, мне уже лучше, – сказала она, когда я, с трудом встав на ноги, побрел к дверям. – Ты его убьешь?

– Не знаю, как получится, – ответил я, из последних сил взводя курок пистолета. – Может быть, и не понадобится, кажется, он меня не узнал.

Когда я выбрался наружу, Семен уже стоял над мертвым товарищем. Потом он опустился перед ним на колени и перевернул тело на спину. Я в это время глубоко вдыхал сырой холодный воздух, стараясь разогнать муть в голове. Караульный, убедившись, что Илья мертв, встал и направился в сторону колодца за своим платьем. Он подобрал с земли и надел на себя свои армяк и шапку, после чего подошел ко мне. Я стоял в дверях сенного сарая, спрятав пистолет за спину. Однако стрелять мне не пришлось. Семен выглядел не агрессивным, а растерянным.

– Что же такое делается? – спросил он. – За что на нас такая напасть?

– Видно вы барина прогневили своим пьянством, вот он вас всех и казнил. Поезжай к нему, покайся, может он тебя и помилует, – перешел я к хитроумному плану получения информации.

Семен посмотрел на меня как на идиота, от грубых слов удержался, но в сторону сплюнул. Потом уклончиво ответил:

– Как в деревню одному ехать, кругом на дорогах сплошное озорство! Я лучше пока тут пережду.

– А как барин осерчает, решит, что ты в бега подался? Гляди, еще хуже будет! – подначивал его я. – До имения далеко отсюда добираться?

Караульный удивленно на меня посмотрел и в его глазах зажегся огонек сомнения.

– А ты сам не знаешь?

– То-то и оно, что запамятовал, – покаянно признался я. – Мы вчера втроем ведро водки выпили! Я таким пьяным был, что не то, что дорогу, себя не помню. Как только на коне смог усидеть, удивляюсь! Видел что с моим товарищем? Даже не знает, кто его так отлупил. Ты бы нас туда проводил, а я в долгу не останусь!

Ответ Семена удовлетворил, и он расслабился. Видно и с ним такое бывало, когда после пьянки ничего не мог вспомнить. Однако составить нам компанию не захотел:

– Я бы вас проводил, да отсюда отлучиться не могу. Покойников нужно схоронить, не оставлять же их так! Да и барин наш не велит самовольничать.

Мне стало понятно, возвращаться к помещику он не собирается. Наверное, решил воспользоваться счастливым случаем, пока вокруг война и неразбериха, сбежать на волю. Чтобы проверить догадку, я предложил:

– Давай мы тебе поможем с похоронами, а потом вместе поедем.

Семен сердито посмотрел и замотал головой:

– Никак нельзя, если я отсюда уеду, барин запорет. Он ослушания не прощает.

– Жаль, а сможешь объяснить, как нам до имения добраться?

Семен задумался, потом покачал головой.

– Как же словами дорогу расскажешь? Сторону показать могу, – он повернулся на восток и показал направление пальцем, – сначала нужно держать на рассвет, потом за Вдовьим лесом повернуть на полдень. А вот где, куда сворачивать на пальцах не объяснишь. Мы живем-то не на большой дороге, а на отшибе. До нас и идет-то всего один проселок. Барин гостей не жалует, удивляюсь, как он вас к себе допустил. Может по родственности?

Я неопределенным кивком подтвердил его догадку и опять вернулся к интересующей меня теме:

– Как это, на отшибе, неужели рядом нет других деревень? Я когда сюда ехал что-то такое видел.

– Это ты, наверное, мимо Мымарей проезжал, – догадался он, – так там никто не живет, барин всех мымринских крестьян на вывоз продал.

– Вот незадача, – вздохнул я, – как же нам добраться?! Может, отвезешь, а я бы тебе заплатил…

Упоминание о деньгах его зацепило, но он не поддался на искушение. Призрак свободы и надежда на французские богатства оказались соблазнительнее, чем расчет на верные, но небольшие деньги.

Чтобы прекратить неприятный разговор, он заторопился.

– Ладно, пойду в избу посмотрю на покойников. А вы как о себе понимаете, здесь останетесь или сами будете разыскивать Потапово?