Боги, пиво и дурак (СИ)

— Огненная школа желает принять! — услышал я дребезжащий старческий голос, но даже не успел понять, кому он принадлежит, как раздались новые, более громкие возгласы:

— Школа воздушной поступи желает принять!..

— Мы тоже не против!..

— Школа невидимого клинка желает!..

На мгновение я даже растерялся от такого шквала предложений от тех, кто морщил на меня кислые рожи.

— Это мой претендент! — вдруг во всю глотку рявкнул Ян. — И я желаю забрать его в свою школу! И если он не дурак, то выберет именно нас!.. — почти угрожающе добавил он.

Мы встретились взглядами.

И я кивнул.

— Решение принято! — крикнул Ян трибунам, и, перекинув ногу через перила, спрыгнул с ложи на арену. Под недовольный гул трибун и шипение лож он подошел к мальчику.

— Я потом распишусь, где надо, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Пошли! — скомандовал он мне, и, схватив убитого монстра за одну из многочисленных ног, потащил за собой. И сделал он это так легко, словно волочил не чудовище, а надувную лодку. На реальный вес чудовища указывала только знатная траншея в песке, протянувшаяся за тушей.

— Господин Ян, но так не положено!.. — робко попытался возразить мальчик. — Учредители…

Ян зыркнул на него из-за плеча, и тот сразу умолк.

Я улыбнулся и тоже направился следом за Яном, забыв вернуть секиру на стойку. Впрочем, меня никто не рискнул останавливать.

Вытащив чудовище за край арены, мой приятель снова задымился черным дымом. Из его правой руки в землю ударил черный луч, и в воздухе раскрылся портал, в который, как в водяную воронку, втянуло многоножку.

— Вообще-то это можно было сделать прямо там, на месте, а не тащить ее сюда, — пробормотал я.

Ян покосился на меня с недоброй ухмылкой.

— Типа умный, да? Ну-ну…

Я хотел было сказать еще кое-что, и причем немало, потому что грудь мою просто распирало от восторга и благодарности.

Ведь у меня не было магии. А теперь — есть. А значит, Ян не напрасно напоил меня тем своим адовым зельем! И злился я на него очень и очень зря.

Но тот многозначительно нахмурился, резко качнув головой. И я понял: сейчас не место и не время.

Ну что же, я теперь никуда не торопился.

Широко расправив плечи, я с кайфом вдыхал полной грудью жаркий и сладковатый летний воздух, небо над головой казалось празднично-ярким, солнце — классным, а все женщины, попадавшие в поле зрения — невероятно красивыми.

Черт возьми, я был счастлив!

Мы поднялись от ристалища вверх по тропе, и воины почтительно расступились, пропуская нас вперед. А следом странной походкой топал рыжий рыцарь с подбитым глазом, выбрасывая вперед длинные тонкие ноги, как иноходец.

— А Майя где? — нахмурился Ян, увидев, что тот пришел один, без девушки.

— Она сказала, приедет позже. Хочет досмотреть, чем все закончится.

— А, — кивнул Ян. — Ну-ну. Думает, я забуду ей уши оборвать? Ничего, вернется в школу — огребет по полной. А пока пущай глазеет, — махнул он рукой и зашагал по дорожке — мимо охраны и обалдевших стражников.

— Вообще-то там взбешенные кобры, которых я выпустил из храма, — негромко предупредил я.

— Помню, — кивнул Ян. — Но поверь — мы их не встретим.

Размашистыми шагами победителей мы поднялись к арке.

Скрывшись в ее тени от посторонних глаз, он вдруг остановился и вытащил из своего необъятного кармана плоскую коробочку размером с половину ладони.

И тихонечко свистнул.

— Умка-Умка-Умка! — позвал он, пристально разглядывая что-то у себя под ногами.

Я удивленно наблюдал за сценой, поднимая брови все выше, а Ян внезапно расплылся в улыбке.

— Умка моя, иди сюда, иди… — с такой нежностью проговорил он, что у меня челюсть отвисла.

Тем временем он присел и поднял с земли…

Пятисантиметровую многоножку.

Она была рыже-красная, с черными поперечными полосами.

— Полезай домой, Умка моя, — ласково приговаривал Ян, отправляя тварь в коробок. — Досталось тебе, да? Ну ничего, я такую муху тебе сегодня поймаю — закачаешься…

— Это… что? — проговорил я, чувствуя, как победоносное чувство внутри меня сменяется каким-то липким холодом.

— Твой противник, — заржал рыжий у меня за спиной. — Майка так близко тебя подтащила, что ты чуть и правда не зарубил беднягу, когда секирой-то в землю саданул!..

— Ничо не понял, — с трудом выдавил я из себя. — Ян, объясни?..

— А чего тут объяснять? — пожал тот плечами. — Умка — умница, не зря дрессировал!..

Он ласково потрогал пальцем крошечную кракозябру в своем коробке. Та защелкала, затрещала, приподнялась наполовину — и, завалившись на бок, перевернулась на спину — совсем как только что в бою.

— И пузико тебе почешу… — с самым серьезным видом сказал Ян, поглаживая ей членистое брюшко ногтем.

Я кожей почувствовал, как по щекам и шее растекается пунцовая краска.

То ли от гнева, то ли от унижения.

— Подожди-ка, ты же не хочешь сказать?.. — мой голос звучал отвратительно глухо, будто я вещал из запертого подвала, куда скатился прямиком с вершины Олимпа.

— А вот Майя — дура безрукая… — проговорил Ян, бережно закрывая коробок. — Ну ничего, она еще явится в казарму, — с многообещающей интонацией закончил он.

И повернулся к рыжему.