Боги, пиво и дурак. Том 2

В заведении в такой час гостей не принимали. Нам пришлось долго стучать кулаком по двери, чтобы она наконец-то открылась...

И на пороге я увидел нашего Августа из школы!

— Здорово! И ты тут? — удивился я. — Вышибалой, что -ли?..

Август хмуро зыркнул на меня:

— Я — главный по порядку. Мастер велел, чтоб тут порядок был, — буркнул он, пропуская нас внутрь.

В трактире пахло сырым деревом и хорошим мылом. Лавки были подняты на столы, и две девушки старательно вымывали под ними пол, повыше подоткнув подолы платьев.

Темноволосую девушку я видел в первый раз, а вот Нику узнал сразу.

Бросив тряпку, она одернула юбку и бросилась ко мне с радостной улыбкой, но буквально в паре шагов вдруг фыркнула и, вздернув нос, демонстративно прошествовала в сторону и принялась поправлять занавеску на окошке.

Майя хихикнула, взглянув в мое растерянное лицо.

— А ну-ка признавайся, чем согрешил? Молоко обещанное не привез?

Пока я соображал, что ответить, Азра с видом самоуверенного завсегдатая погромыхал к лестнице.

— Предлагаю сразу комнаты себе выбрать, пока есть такая счастливая возможность! — сказал он.

— Это точно, — стала серьезной Майя. — А то сюда завалится Крис и займет весь второй этаж, а нам предложит разместиться на чердаке!

Переглянувшись, мы поспешили за Азрой.

Апартаменты на втором этаже оказались действительно очень разными, от «эконом-класса» до люксовых вариантов. В самом шикарном «люксе», включающем в себя не одну, а целых две просторных комнаты, с внутренней стороны двери ножом была приколота записка, которая гласила, что этот номер занят магистром Яном, и если вдруг кому-то хочется потом ходить на выдернутых ногах и обитать в винном погребе, то он может располагаться здесь, как дома.

В итоге я выбрал себе угловую просторную комнату с двумя большими окнами и яркими зелеными занавесками. Здесь имелся столик для умывания с кувшином и небольшой лоханью, вдоль дальней стены стояла приличная кровать со стойкой для оружия и комодом. В углу прятался шкаф, а под одним из окон — стол с письменными принадлежностями и маленькими часами на ножках, рядом с которыми я водрузил череп своего Йорика.

Отдавать его Майке я не собирался, и был готов даже выдержать натиск Яновой харизмы, если бы тот потребовал предоставить некроманта ее заботам.

Все пространство вокруг пленительно пахло свежестью и чистотой. Темная мебель была без излишеств, но из добротного темного дерева. Покрывало, обивка на стуле, жестяная лохань — все выглядело идеально чистым и новым.

Я был доволен. После моих каморок эта комната казалась настоящими княжескими хоромами!

Пока я соображал, как бы привести себя в порядок, дверь открылась, и ко мне вошла Ника с большим холщовым мешком в руках.

Бросив мешок на пол, она уставилась на меня злыми глазами и прошипела:

— Чем от тебя пахнет?

Я фыркнул.

— Ну знаешь, от меня чем только не пахнет. И гробами, и озерным илом... Что это? — поспешил я перевести разговор в другое русло и склонился над мешком.

— Я спрашиваю совсем не про ил. От тебя пахнет похотливой женщиной! — не унималась Ника, воткнув острые ручки в бока.

Я глубоко вздохнул.

— Ну и что с того? — спросил я.

— Ты отказался от меня, а потом тащишь в дом запахи чужой похотливой женщины?!

Тут уже я разозлился.

— Ну знаешь, я тебе не муж!

— И чем она лучше меня?! — возмутилась Ника.

— Она ничем не лучше, но зато переспать со мной для нее — вовсе не тягостная повинность, избавиться от которой — восторг и счастье! — рубанул я ей в лицо, раздраженно развязывая мешок. — И вообще, я тебя в питомцы взял не для того, чтобы ты мне мозг выедала. Ясно? Где я, с кем я — это мое дело.

Раскрыв мешок, я увидел свою одежду, оставленную в школе — белье, сет палача и холщовый прикид, в котором я работал на кухне. Все было тщательно вычищено и аккуратно свернуто.

— Твои бритвенные принадлежности и еще один комплект чистого белья я оставила в школе — не знала, вернешься ли ты туда, или сразу сюда поедешь, — тихо проговорила Ника.

Я отвлекся от мешка и взглянул на нее.

Моя кошка стояла, виновато сгорбившись и опустив голову. Мягкие ушки жалобно разъехались в стороны. И вся моя раздраженность как-то сразу улетучилась.

Вот умеют же, заразы. Сначала в тапки нагадят, а потом сидят такие с несчастным видом — и даже у бездушной сволочи сердце дрогнет.

— Спасибо, что позаботилась обо мне, — сказал я и погладил Нику по макушке.

Она зажмурилась, потянулась ко мне, потерлась головой о подбородок.

— А еще ты какую-то кость притащил, — мурлыкающим голосом проговорила Ника.

— Это не кость, это Лёха-некромант, — улыбнулся я.

Череп вспыхнул красными глазами.

— Алексей Михалыч, если уж на то пошло, — заявил он.

Моя мурка от неожиданности не то вздрогнула, не то встрепенулась.

— Видала? — рассмеялся я, кивнув на череп. — А ты — «кость»!

Ника осторожно подошла к столу и наклонилась к черепу, принюхиваясь. Потом легким, пробующим движением лизнула его.

Череп довольно крякнул.

Глаза Ники сверкнули зеленым огоньком, и она молниеносным движением впилась белыми острыми зубками Лёхе в глазницу.