Боги, пиво и дурак. Том 3

— Вот! — только и смог сказать я, указывая пальцем на лохматую образину, вокруг которой сейчас носилась Ника с кинжалами в руках.

— Ну и? — сказал Гермес, оборачиваясь.

Тут величественное личико его вытянулось.

— Ого!.. — проговорил он. — Вот это да...

Да что ж ты стоишь-то, боженька, помоги, мать твою Геру!

— Так сделай что-нибудь! — воскликнул я.

— Я?! — переспросил Гермес. — Да ты шутишь, смертный, — пробормотал он. — На меня посмотри. Я тебе что, на зверолова похож?

— Да причем здесь зверолов-то, ты же божество! — рассердился я. — Вмешайся!

— Да ну нахрен, — проговорил Гермес, и змеи, которые только что пугающе извивались на его жезле, шустро смотались — или, вернее, намотались на палку и замерли, закрыв глаза и пасти. — И тебе не советую — только сунешься, он тебя на пополам перекусит! Да и меня тоже.

— Кошку-то не перекусил!.. — возмутился я. — По крайней мере, пока что...

— С ней он играет. Разве не видишь? Так что не переживай — ее он не станет убивать до тех пор, пока она в состоянии двигаться. Ты хоть знаешь, кто это? Перед тобой взбесившийся пес семьи Одина, Гарм!

— Плевать мне, из чьей он семьи, главное, что взбесившийся!

— Так не мудрено же, что взбесившийся — последнюю тысячу лет его в пещере на цепи держали. Ни сучку не оприходовать кобелю, ни кошек не погонять.

— То есть вы его там взбесили, а отыгрываться он сюда пришел? — разозлился я.

— Ну знаешь, после того, как Гарм как-то по весне сгоряча обознался, у нас там на верхах чуть война не случилась. Кобелю-то без разницы, что сучка, что шакал. А вот Анубису обидно было, — усмехнулся Гермес.

— Слушай, мне на ориентацию Анубиса глубоко начхать. А вот кошка моя нужна мне живой и здоровой! — гаркнул я. — и я, напоминаю, сейчас сижу на дороге, и она — на дороге! Где же твое обещанное покровительство?

— Вообще-то я тебе уже один раз помог! — обиделся Гермес. — Неблагодарный смертный. Так что считаю долг свой выполненным!

— Это когда, интересно, ты успел?!

— Когда ноги тебе спасал! — в тон мне прикрикнул Гермес. — А то лежал бы сейчас, как кузнечик, и колени за ушами бы искал!

— То-то я на левую наступить не могу, спаситель!

— Так она приземлилась не на дорогу, а на обочину. Ко мне какие претензии? — заявил Гермес, упирая руки в боки.

— А такие, что все вы, боги — сволочи! — выругался я, больше ничуть не опасаясь великого возмездия на свою голову.

В конце концов, должен же им хоть кто-нибудь сказать правду в глаза?

А я и сам как-нибудь справлюсь. Как-нибудь...

— Даже не думай, — нахмурился Гермес, будто подслушав мои мысли.

И в этот момент он наконец-то был по-настоящему серьезен. Свечение, только что придававшее его образу подчеркнутую божественность, угасло.

— Сказал же — если вмешаешься, конец тебе. Вам очень повезло, что Гарм на людей не охотится. А то ведь этот сукин сын самому Тору палец откусил. Но знаешь, есть идея...

Гермес внезапно исчез, а вдалеке послышался конский топот: несколько всадников мчались к месту сражения, шум которого наверняка раздавался на всю улицу.

Сначала я обрадовался — мне померещилось, что это Ян с парнями спешат на выручку. Но это оказались стражники, которые испуганно остановились на приличном расстоянии от мечущихся на дороге здоровенного пса и юркой кошки, движения которой от усталости стали заметно медленней.

Они явно не торопились бросаться на помощь звероморфу.

И тогда я опять закусил губу и кое-как снова поднялся на ноги. Сбросив плащ, я намотал его на левую руку — впервые я подумал, как же хорошо, что Август выбрал для меня именно такой вариант, с толстой кожей и кроличьим мехом внутри. Потом отстегнул ножны с мечом от поясного ремня.

И тут от стены архива, поблескивая золотистой паутинкой в заднице, спустился мой Чудик! Зайдясь заливистым лаем, он воинственно вскинул морду и, шурша лапками, помчал прямо к Гарму!

Что ж вы все делаете-то, неразумные созданья?!

— Чудик, ко мне! — крикнул я. — Чудик, Чудик!..

Но поздно.

Здоровяк махнул головой в сторону моей восьминогой зверушки, и Чудик с оглушительным визгом взмыл в воздух, растопырив все свои конечности.

— Ах ты блохастая мразь... — проговорил я, и, оставив себе оружие, со всей силы швырнул в Гарма тяжелые ножны.

Те угодили псу по спине.

Гарм обернулся на меня. Шерсть на его холке встала дыбом. Ощерив острые желтые клыки, он медленно двинулся в мою сторону, отвлекаясь от живой игрушки.

— Давай, иди сюда, ублюдок! — крикнул я, стараясь занять максимально устойчивое положение. — Ника, беги!..

Ну что, братцы стражники, будете так же невозмутимо наблюдать, как тварь человека жрет? Или все-таки вмешаетесь?

Одним прыжком Гарм очутился в шаге от меня.

Я успел полоснуть его мечом только один раз. Потом он бросился мне на грудь, и я повалился на спину, едва успев сунуть завернутую в плащ руку ему в глотку.

Зверь зарычал, роняя слюну мне на лицо. Его бешеные глаза вперились в меня, и я увидел, как в глубине собачьих зрачков засверкало пламя.

А в следующее мгновение гигантский пес вдруг завизжал, как обиженный щенок.

Воспользовавшись мгновением, я выскользнул из-под его туши.