Боги, пиво и дурак. Том 5

— Я знаю. Думаю, и королева это тоже понимает, просто была в отчаянии. Ну а мы тем временем узнали, что тебя действительно кое-кто постоянно травит. Пришлось действовать быстро. Ведь королева бы нас не послушала. В Дисе она разуверилась, меня вообще не знает. Вот я и украл тебя. Принес в храм богини Флоры и дал исцеляющее снадобье.

— Как же… Тебе это удалось? — искренне удивился Альба.

— Украсть тебя?

— И уцелеть.

Я улыбнулся.

— Просто Фортуна была на моей стороне. И я очень этому рад. Подробности расскажу тебе после, сначала отдохни как следует.

Альба кивнул. Я помог ему опустить обратно подушки, и наш бедный, но, к счастью, выздоравливающий принц устроился на них поудобней.

А потом он вдруг чихнул. Громко и хорошо, едва успев поднести ладонь ко рту.

А когда убрал руку от лица, округлившимися глазами уставился на два светящихся комочка слизи, оставшихся на ладони.

Комочки немедленно вытянулись, приобретая вид гусениц. У них открылись круглые глазки, носы и непомерно большие для таких крошечных созданий рты с крошечными белыми зубами. Гусеницы посмотрели Альбе в глаза, синхронно моргнули и устремились навстречу друг другу.

Альба поднес руку поближе к глазам, брезгливо прищурившись, проговорил:

— Даня… А что за исцеляющее снадобье ты мне дал?..

Глава 13. Боги, черти, короли

Альба быстро отключился после разговора и глубоко уснул, а я еще какое-то время сидел на краю его постели, с опаской поглядывая на здоровую гусеницу со зловещей улыбкой. Принц категорически отказался доедать остатки благословения Джасуры, и когда две гусеницы слились в одну, посадил диковинное существо на блюдо под винный бокал. Потому что запихнуть извивающееся мягкое тело обратно в склянку с узким горлышком не представлялось возможным.

Зверюга недовольно скалилась, выразительно моргала глазками и пыталась найти несуществующий выход, ползая в своей крошечной стеклянной тюрьме.

Мне казалось, что стоит только мне выйти из комнаты, как эта штука отрастит себе мускулистые руки, перевернет посудину и отправится гулять по храму.

Не хотел бы я, чтобы она как-нибудь свалилось мне на голову, как обычный таракан.

Или того хуже — в рот заползла не дай бог.

И я осторожно, чтоб не расплескать содержимое по дороге, вынес из покоев импровизированный аквариум.

— Девочки, а можно вот это куда-нибудь засунуть? — спросил я столпившееся у окна феминное сообщество. — Так, чтобы оно не выбралось…

— Т-сс! — зыркнула на меня Ника. — Смотри, что снаружи творится!

Я поставил блюдо на пол и подошел к окну.

Там и правда творилось что-то эпичное. Гвардейцы и стража выстроились ровными рядами, и вдоль этих рядов проходили заступники королевской семьи, благословляя направо и налево. Благословленные мужики довольно улыбались, уже смелее поднимая глаза от земли — видимо, их таким образом освобождали от проклятья Флоры. Время от времени за их спинами вспыхивало светящееся пятно портала, и оттуда выходили новые воины, которые тут же отправлялись разгонять собравшихся на соседних улицах горожан, сгоравших от любопытства.

А через оцепленную площадь ехала большая делегация. Насколько я мог понять с расстояния, все власть имущие персоны Вышгорода, укутавшись в церемониальные накидки, направлялись к храму.

— Никак переговорщики едут? — сказал я. —

— Пусть мою дверь поцелуют, — фыркнула Флора. — Может, я и обязана подчиняться Совету, но смертным уж точно ничего не должна! А будут наглеть — я им все продовольственные запасы на складах попорчу и таким неурожаем ударю по округе, что они еще не раз пожалеют о своей дерзости!

Я с трудом сдержал вздох.

Вот только этого еще не хватало. Мне и так будет несладко выбираться из всей этой истории. Спасет только, если Альба по доброй воле самым активным образом возьмется за исправление ситуации. Но если по моей вине город познает голодные времена, то даже вмешательство принца уже не поможет, и каждая собака в Вышгороде будет мечтать перегрызть мне горло.

— Пожалуйста, не кипятись раньше времени, — мягко возразил я, пытаясь успокоить разгорячившуюся богиню. — Резкие решения редко бывают лучшими, так что…

И тут ряды гвардейцев дрогнули, ломая стройность.

Слова застыли у меня на языке.

Из портала прямо через построение, не разбирая пути, в гвардейской форме на лошади мчалась женщина. Длинные волосы расплескались по плечам, стройное тело, прильнув к шее коня, казалось его естественным продолжением. А за женщиной, образуя подобие щита, следовало пышное белое облако, поверх которого, вольготно развалившись, лежал Дайкоку с трубкой. Он выпускал изо рта огромные клубы дыма, будто печная труба, и этот дым становился частью облака, увеличивая его в размерах.

— Не сметь атаковать! — прогремело над площадью. — Удержите ее величество! Приказ короля!..

Но поздно.

Королева-мать уже соскочила со своего коня и взлетела по ступеням к дверям храма.

Но они оказались заперты.

— Пусти меня к сыну, прошу! Живой или мертвый — он мой, и я не отдам его тебе! — крикнула она, заколотив кулачками по ненавистной двери.

— Да вот еще, — со злом буркнула ей в ответ богиня.