Боги, пиво и дурак. Том 5

Дис между тем продолжал свою гневную отповедь в адрес взбунтовавшихся видовых меньшинств, укоряя их за дерзость и непослушание, после каждого смыслового куска повторяя требование вернуть захваченного королевского портального.

— … Но несмотря на вопиющее неуважение к закону, которое мы все сейчас наблюдаем, я тем не менее готов войти в ваше положение! — с самым серьезным выражением лица продолжал разоряться князь. — И обещаю уведомить его величество о вашем недовольстве наложенными ограничениями. Однако же это возможно только в том случае, если вы немедленно отступите и дадите нам пройти, а также освободите королевского портального, удержание которого является незаконным и противоправным действием!..

Берн хмыкнул себе под нос и негромко сказал:

— И как только он такие фразы скручивает? Вроде по отдельности — нормальные, конкретные слова. А все вместе — одни только намеки на смысл получаются.

— Это называется «политика», — так же приглушенно отозвался Графыч, поправляя повязку на глазу. — Помню, отец как-то рассказывал мне о легендарном после Марке Солонецком, который умудрялся своими речами так запутать слушателей, что те заключали кабальные договоры, свято веря в его беспрецедентную выгоду для себя. За это посла прозвали «Могильщиком»…

А демоны понемногу приходили в себя.

Первыми очухались властные пластилины. Растерянно переглядываясь друг с другом, они принялись смущенно отступать за своих грудастых боевых подруг. Девушки тоже потеряли былой напор. А Дис, наивно полагая, что убедил их своим красноречием, продолжал настойчиво требовать от повстанцев четко сформулированной программы — видимо, ему казалось, что созидательное размышление отвлечет демонов от разрушительных побуждений.

Демоницы начали что-то вяло бормотать в ответ о празднике и прежних традициях. Похоже, бедняжки уже с трудом припоминали, что их вынудило начать этот сложный разговор, и на ощупь искали пути отступления.

Князь хмурился. Он не понимал причин такой внезапной перемены и явно ждал подвоха.

— Надо объяснить Дису, в чем тут дело было, и пусть заканчивает эти переговоры — они, похоже, уже никому не нужны, — сказал я Та’ки и попытался продвинуться поближе к князю, но мягкая лапа панды, опустившаяся мне на плечо, остановила меня.

— Не надо, — сказал шаман.

— Почему?.. — не понял я.

— Если бы Шива хотел, чтобы Дис его увидел и все понял — поверь, именно так все и было бы. Но он не захотел. Значит, на это были причины.

— Да какие еще причины?..

— Не знаю, но я не дам тебе сделать ничего такого, что могло бы пойти вразрез с планами Шивы, — сверкнул на меня своими глазками Та’ки. Под его звериной личиной засветился человекообразный силуэт, и голос изменился под стать облику — он стал медитативно спокойным и ровным, как у буддийского монаха. — Даня, ты уже довольно хорошо знаешь меня. Скажи, я боюсь богов?

— Ты — самая бесстрашная мохнатая задница всех времен и народов. Ну, в смысле, когда ты в шкуре, конечно, — спохватился я, и тут же спохватился снова. — Это я не к тому, что когда ты без шерсти, ты не такой, я имел в виду…

— Я понял, — перебил меня шаман. — Так вот, какой бы бесстрашной задницей я не был — не важно, шерстяной или в штанах, Шива — это тот бог, которого я боюсь. Не Великого Змея, не Зевса, не Будду и не Джасуру. А его.

Я невольно взглянул в ту сторону, куда совсем недавно направился улыбающийся мальчик с тележкой в руках.

— А мне он показался дружелюбным и очень даже к нам расположенным.

— Убивает он тоже с улыбкой на губах и забавы ради. Причем, говорят, не только людей. И Совет до сих пор ничего не предпринял, потому что никто не хочет связываться с ним. Будь осторожен и держись от Шивы как можно дальше! Этот меч обоюдоострый — он без сожалений ранит даже союзников. А оказаться поперек его дороги я бы не пожелал даже врагу.

Я задумчиво почесал за ухом.

— Это хорошо…

— Что? — переспросил медведь, возвращая себе привычный пандовский облик.

— Ничего, — отмахнулся я, жизнерадостно улыбнувшись. — В смысле, я понял.

Да, я и правда понял. Если уж мой наставник побаивается Шиву — значит, действительно есть за что.

Может, он и безумен, но кроме того еще силен и хитер. И сказал, что готов стать моим союзником.

Так что, если все вдруг пойдет вразнос — пожалуй, я готов рискнуть и вопреки совету медведя воспользоваться предложением Шивы.

В конце концов, платы и жертвы требуют все. К этому я уже привык.

Но не все могут предложить настоящую силу.

Примерно через час стихийных конфликт королевских представителей с божественными сущностями эротической направленности сошел на нет. Князь с серьезным видом написал бумагу-прошение к его величеству от лица суккубов — поскольку инкубы как-то незаметно рассосались в воздухе, оставив своих дам завершать ситуацию самостоятельно.

Дису вернули портального — молодого парня, разомлевшего от объятий прекрасных развратниц, полупьяного и, кажется, совершенно счастливого от своего пленения. Он бормотал себе под нос фривольные песенки и при виде князя радостно полез к нему обниматься.