Боги, пиво и дурак. Том 6 (СИ)

Майка взвизгнула, отскочив в сторону от парочки шустро проползающих мимо нее частиц его тела.

— Ты что, охренел⁈ — крикнула она, оборачиваясь ко мне с таким… хтоническим ужасом на лице, как, впрочем, и заказывала. — Ты что сотворил-то, Даня!!!

— А я тебе говорил, — прошипел Берн. — Я предупреждал! Но я же дебил-первогодок, верно? Нахрена такого слушать?

— Ты реально хочешь сейчас поговорить об этом⁈ — испепеляющим взглядом полоснула его Майка, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Жрать… Обнимать… Жрать… Убивать… — бормотало между тем мое созданье, двинувшись на наших остолбеневших врагов. — Хочу любви!!! — проревел он вдруг на всю арену — и бросился всеми своими телесами, в том числе и отсоединившимися фрагментами, прямо на противников!

Валерка выронил меч из рук.

С испуганным и почти жалобным воплем вся наша оппозиция бросилась наутек. А Джасура помчался за ними, продолжая выкрикивать свои пугающие желания — которые, в общем-то, были моими собственными, бессознательными и вовсе не такими ужасающими, как это могло бы показаться на первый взгляд.

Даже недокоты, вздыбив шерсть и поднимая пыль, как лихие скакуны, метнулись в разные стороны и забились под бортики арены.

И, честно говоря, уж кто-кто, а я их осудить не мог. Потому что отлично помнил, как сам уносил ноги в похожей ситуации.

Майя схватила меня за грудки.

— Ты мне скажи, он — настоящий⁈

— Я тебе Великий Змей, что ли, богов плодить?.. — оторопело проговорил я. — Само собой, он копия!

— Да мне плевать на первородность! Копии твоих собак и жрут, и гадят не хуже своих прототипов. Так что отвечай: этот умеет гадить, то есть проклинать, как оригинал?..

— Жра-ааать! — орал между тем на всю столицу мой трясущийся, как студень, Джасура, сделав круг за своими жертвами и опять приближаясь к нам. — Убивать!..

— А мне почем знать⁈ Ты просила страхолюдину, чтобы все с перепугу обделались? Получи и распишись! — выпалил я в ответ, и, выхватив меч, рванул навстречу нашим противникам, ополоумевшим с перепугу.

Первого ветродуя я уложил, просто плашмя долбанув его мечом по лбу. Свеженький ассасин попытался было вступиться за него, но тут на него напрыгнула стайка бегающих недокриперов мейд бай Джасура, и бедняге пришлось отскочить в сторону, защищая свою честь.

Я тоже отпрыгнул ближе к краю, пропуская объединенный отряд воинов, преследуемых Джасурой.

— Жра-ааать! — стонал тот, начиная двигаться все быстрей.

— Да похрену, что он там умеет, давай сначала победим, а там разберемся! — заявил тут Берн Майке и побежал догонять делегацию. — Даня, я с тобой!

Глава 14 Про Джасуру, честь и бесчестье

Думаю, я не ошибусь, если скажу, что столица еще никогда не видела такого боя на своей арене, как в этот раз.

«Парящий Гриф» определенно вошел в историю — и тем, как разнес защитный купол, и повреждением трибун. Ну и призывом смертоносного божества. Или, верней, его копии.

Конечно, хотелось бы все это закончить как-нибудь эпично, чтобы волосы развивались и мечи сияли в руках, как и положено в героических преданиях.

Но, к сожалению, у нас так не получалось. Вся финалочка свелась к «бей-беги». Наши противники, теряя силы, убегали от Джасуры, время от времени пытаясь швырнуть в нашу сторону вместе с проклятиями и ругательствами какой-нибудь совершенно чудовищный конструкт. Но как сосредоточиться на атаке, если ты уносишь ноги от божества смертельной горячки, который не только хочет тебя убить, но и просто хочет полсотней своих частиц, рассыпанных по арене?

Мы сначала гнались следом за ними, швыряя вслед всякое-разное. Потом сообразили, что, собственно говоря, можно особо и не бегать — достаточно рассредоточиться и просто ждать, когда противники окажутся под ударом. Один из ветродуев попытался проигнорировать Джасуру — видимо, он решил, что божество не может быть настоящим, и, следовательно, представляет собой, по сути, лишь огромное пугало.

Как же он ошибался.

Овечка-то хоть была клонированной, но все ж таки оставалась овечкой! От тридцатисекундного объятия Джасуры-2 ветродуй моментально покрылся пунцовой сыпью, на испуганном лице расцвели гнойные язвы. Потом наш призванный красавчик продолжил свой марафон, время от времени выкрикивая что-то в духе: «Жрать!» или «Убивать!», а мы бросились отбивать беднягу у Джасур-младших, распинывая их в разные стороны.

Тогда-то мы услышали первый смешок на трибунах.

Изначальный ужас у зрителей слегка поулегся, и самые бесшабашные среди них начали видеть комичную сторону происходящего.

Зато нашим противникам было не до смеха! Широко распахнутыми от неподдельного ужаса глазами танцор выкрикнул:

— Я готов сдаться! Только отзовите ЭТО!

— Так ложись! — крикнула ему Майя.

— Издеваешься⁈ — сорвался на тонкий голос танцор. — Да я даже мертвый бегать буду!!!

Уже более уверенный смешок слетел с трибун.

— Сражайся до последнего! — прогремел над ареной голос магистра Леона. — Или хочешь опозорить себя, как воин⁈

— Уж лучше как воин, чем как мужчина!.. — возразил ему ученик.