Боги, пиво и дурак. Том 7

— Ну нет, она не в моем вкусе! — запротестовал я.

— Чур меня и тебя, я просто хочу кое-что с этой кобылой сделать, но для этого мне нужно, чтобы ты меня подсадил. Не хочу у тебя на глазах в гиганта трансформироваться.

— А-аа, ты хочешь ее как-то зачаровать? — догадался я.

— Я ее не как-то, а еще как зачарую, — с тихой яростью в голосе ответила Деметра. — Посейдон будет в восторге.

— Эй, погоди. Мне же как-то из него еще волосы выдрать нужно!

— Да хоть все. Поверь, у тебя будет масса возможностей.

Мы направились к деревянной кобыле, и я не без удовольствия подхватил Деметру повыше коленей и поднял вверх, щурясь на ветру и отплевываясь от снега, посыпавшегося с потемневшего неба.

— Готово! — торжественно заявила, наконец, Деметра. — Давай-ка теперь спрячемся за каким-нибудь валуном и подождем, когда Посейдон придет поиграть.

— А если он не придет? — спросил я.

Моя богиня фыркнула.

— Придет, куда он денется. Не будь маловерным, Даня.

— Как скажешь, о великая мать! — театрально воскликнул я и тут же получил шутливую затрещину.

— Нашел мамочку. Давай быстрей, а то море уже светится!

Обернувшись, я с трудом разлепил запорошенные снегом ресницы и увидел, что Деметра права. Море и правда наполнилось каким-то особенным сиянием. Волны становились все выше, и они ломали намерзшую кромку льда и с шумом выплескивались на берег.

Мы спрятались за большой округлый валун неподалеку и замерли, наблюдая за происходящим.

Наконец, из глубины показалась массивная конская голова. Сейчас она казалась светло-серой, а развевающаяся грива походила на морскую пену. Посейдон сверкнул синими глазами и медленно вышел на берег, тяжело переступая копытами. Потом вскинул голову и громко, протяжно заржал. Ему долгим завыванием ответил ветер в горах.

Красиво, черт возьми.

Если не знать, что будет дальше.

А дальше прекрасный конь Посейдона подошел к деревянной лошадке, почесал свою морду об ее шероховатый занозливый зад, закинул ей на спину свои передние копыта, пристроился поудобнее, примерился, и…

От дикого вопля Посейдона содрогнулась земля. Чайки бешено закричали над берегом, ветер затих, снег с перепугу перестал.

— А-аааааааа! — орало конеподобное существо во всю глотку. — Какая паскуда-ааааааааа⁈

Я аж вспотел от этого вопля.

— Какое зачарование ты использовала? — шепотом спросил я Деметру.

Та удовлетворенно хмыкнула.

— Безотказное. Называется элементарная механика.

— В смысле?..

— В смысле обычная крысоловка, вставленная в нужное место и в нужное время, может творить чудеса.

У меня аж глаза вылезли на лоб. К горлу подкатил ком, а внизу живота все сразу мучительно заныло из мужской солидарности.

— Что??? Ты поставила туда крысоловку?

— Ага, — кивнула Деметра. — И, кажется, она поймала все, что нужно.

— Но… это же больно!..

— Больно, Даня, было мне, — с холодным спокойствием ответила Деметра. — Стыдно, обидно. И больно. А ему просто член прищемило.

Я только головой покачал.

— Ты… ты — страшная женщина, ты это знаешь? Когда мы выберемся отсюда, напомни мне никогда в жизни с тобой не ссориться, а то, кто тебя знает!

— Не переживай, — улыбнулась мне Деметра. — Я членовредительствую очень избирательно.

Тут она вышла из-за валуна и, помахав рукой, громко крикнула.

— Привет, Посейдон! Не думала, что когда-нибудь такое скажу, но как же я рада тебя сейчас видеть!

Глава 4 Все не то, чем кажется

Фигурка Деметры рядом с конем-исполином казалась такой хрупкой, что я похолодел. Зачем же она к нему идет? Сейчас как-нибудь извернется и ка-ак саданет копытом, и останется от нее 2-d версия себя самой!

— А-аааа! Совет низвергнет тебя!!! — басисто выкрикнул Посейдон, вскинув голову.

— Непременно низвергнет, — утвердительно кивнула Деметра, сунув руки в карманы и широко улыбнувшись. — Как только ты во всех подробностях донесешь о моем преступлении. И доказательство представить не забудь! Так сказать, выложить факты на стол под всевидящее око судей. Ты войдешь в историю, Посейдон! Конечно, после того, как все летописцы насмеются вдоволь, а это, боюсь, случится не скоро.

— А-аааа-аааа! — проревел Посейдон, раненый на всю голову. Ну или не совсем на голову. Что, впрочем, ничуть не облегчало, а напротив, усугубляло ситуацию.

От развевающейся пенной гривы жеребца в стороны ударили хлесткие струи. И я бы, наверное, мог спошлить по поводу этого сублимированного оргазма, если б на месте их соприкосновения с обледеневшей землей не выросли вращающиеся водные коконы, подсвеченные изнутри. К плеску волн, свисту ветра и лошадиному ржанию добавился угрожающий гул, который нарастал с каждым мгновением.

А потом эти коконы сорвались с места. Раскручиваясь, как гигантские волчки, они понеслись по берегу, расплескивая в стороны ледяную воду.

В том числе и в мою сторону.

Да блин!

Я бросился наутек, подволакивая одну ногу и неловко маневрируя промеж валунов, а за мной по пятам неслись два водяных веретена. Снег, лед, камень — они крошили все! И выплевывали грязными потоками на землю!

Тут уж впору было и мне заорать «А-ааа!» вместе с Посейдоном.