Боги, пиво и дурак. Том 7

Если бы только впереди не шествовала трехголовая псина размером с небольшую лошадку.

— Ты — здесь? — удивленно выдохнул я.

— Жена сказала — иди, повеселись, попей пивка с друзьями. Вот я и пришел, — отозвался Аид. — Хотя, если честно, лучше бы на диване в халате повалялся. Тебе, кстати, большой привет от Сифы. И это, — зыркнул он красным глазом на Гермеса. — Оставь нудных селедок себе, племянничек. Они только в плакальщицах хороши — поверь, я знаю, о чем говорю. Я тут настоящую музыку привел. Мужики, заходи!

И в «Лося» один за другим вошли полупрозрачные, но абсолютно довольные Элвис с группой призраков в белых развевающихся туниках и с инструментами в руках.

У меня отвисла челюсть.

Вот это я понимаю, вот это — божественный размах! Ничего себе посиделочка намечается!

Тут с лестницы навстречу Церберу с лаем ринулся наш отважный Чудик, до сих пор неприметно обитавший в комнате своей любимой маленькой хозяйки Лидии.

Я сначала бросился мелкому наперерез, чтобы не дать вскочить в порыве гнева прямо в пасть к чудовищу, но Аид остановил меня.

— Не бойся. Солдат ребенка не обидит! — важно заявил он.

Цербер замер. Наше мелкое чудовище — тоже. Потом они синхронно припали на передние лапы, обнюхивая друг друга. Чудик тявкнул. Цербер подобрался комком, и эти двое с радостным визгом понеслись по харчевне, виляя хвостами.

— Ну вот, а ты боялся, — с улыбкой кивнул на собак Аид.

— Что-то я подвис немного. Заходите все! — радостно воскликнул я.— Ника, тащи закуски! И пива!

— Этим вообще-то не положено, — покосился на духов Аид.

— Да ладно, будь ты человеком! — огорчился я. — Не каждый день приходишь побухать в мир живых. Дай другим тоже порадоваться. Пусть сегодня будет весело всем!

Начиналась веселуха.

Вскоре божественный народ повалил к нам валом: полуголые мужики со звериными головами, бешеные вояки из Вальхаллы, красавицы в длинных туниках, ягуар на двух лапах, длиннобородые славянские боги и даже Шива под руку с синекожей Кали, которая, кстати, оказалась весьма привлекательной женщиной с мягкими, приятными глазу формами. Они открывали порталы прямо в харчевне, а один, по ошибке, открылся даже в нужнике — причем в тот момент, когда там находился Бобер. Многие узнавали меня, улыбались, называли по имени — даже те, кого я сам припомнить не мог.

И стало ясно — то, что Дионис расширил пространство внутри таверны раз в пять, было очень правильным решением. Элвис зажигал, взобравшись прямо на стойку. Флора с Арахной уселись за один столик с белокурыми сыновьями Одина. Афродита, явившаяся на вечеринку в этот раз без своего кузнеца, устроилась на коленях трехметрового Велеса, томно прикрывала глаза и с явным удовольствием поглаживала его в разных местах. Медуза Горгона пришла на мероприятие в темных очках, но ее все равно затолкали в дальний угол и велели отгородить ширмой на всякий случай, если вдруг той по пьяни взбредет в голову пострелять глазками.

На Харона с веслом Аид вообще сначала хотел спустить Цербера, но потом сжалился, и лодочнику выделили место около окна, за одним столом с Локи и какой-то смуглой обнаженной красавицей, чьего имени я не помнил. Весло приставили к стенке, Харону поднесли пива для разгона, а потом заставили меня усесться рядом с ним и тоже выпить, как положено.

Робкий стук в дверь сначала даже никто и не услышал. А когда Графыч открыл, музыка невольно притихла.

На пороге стоял ангел.

Реальный такой ангел, в белой сияющей тунике, золотым нимбом, держащимся над головой на двух длинных усиках, торчащих из головы и парой мягких крыльев.

— А можно… На минуточку всего? — проговорил он.

— Заходи, не стесняйся! — гаркнул на всю таверну Дионис, будто это он был здесь хозяином. — Даня, будь другом — поднеси ему по-быстрому, пока строгое начальство не замело? Это мой старый вип-клиент.

— Благодарю, — почти шепнул ангел.

Я отправился к дверям.

— А чего налить-то?

— Русской, беленькой, если можно, — со смущением алкоголика из интеллигентной среды проговорил ангел. — Такая редкость тут, знаете ли! Такая редкость…

Я создал бокал, и ангел принял мой дар бережно, двумя ручками.

И только вытянул губы трубочкой, чтобы присосаться к желанной амброзии…

Как вдруг прямо через потолок ослепительно полыхнула молния и ка-ааак бабахнет!

— Уволен к япономатери!!! — прогремел жуткий голос на всю таверну.

В «Лосе» вмиг стало тихо.

Ангел полыхнул, как свечка, и тут же погас.

Белые перья с крыльев обсыпались съежившейся шелухой, обнажая темную кожистую основу. Одеяние стало темно-серым и укоротилось до колен. Обуглившийся нимб упал с обгоревших усиков, пеньки которых так и остались торчать в голове, как рожки. Волосы почернели и закурчавились, кожа стала бронзово-красной, как у питерца после Турции, и только вокруг губ бледнело незагорелое пятно от стакана.

Из-под подола туники с противным скрипом медленно вытянулся толстый упругий хвост.

Ангел всхлипнул. Поднял наполнившиеся слезами глаза к потолку.

— Прости, я не хотел! Оно само…

— Да подожди ты каяться, выпей хоть сначала! — крикнул я.