Боги, пиво и дурак. Том 8 (СИ)

— Заходим! — скомандовал мне Янус и первым в развевающейся распашонке влетел в комнату.

На нас выбежало еще несколько человек с автоматами, но лиловая воронка яростно расширилась, и у мужиков оружие просто вытекло из рук, превращая плоть в дымящийся уголь.

От криков и вони у меня закружилась голова.

По-быстрому добив их, мы вернулись в коридор. И когда я собрался идти дальше, Ян остановил меня окриком:

— Нам нужно вернуться внутрь! Проход дальше через ту комнату. Я вообще за Фортуной вышел.

— А-а, понял.

Мы с двух сторон подхватили каталку и аккуратно перетащили ее из коридора в комнату через наше кровавое поле брани, покрытое поверженными врагами.

Теперь нужно было сообразить, где в этой комнате проход.

— Ты уверен? — спросил я магистра.

— Вряд ли у того доходяги хватило бы смелости врать мне в лицо.

А голос внутри меня самозабвенно продолжал:

«Я много лет спал, и вот, наконец пробудился ото сна… Ты слушаешь?»

— Вообще-то прямо сейчас я ищу, куда идти дальше! — с некоторым раздражением отозвался я.

«Так ты не только слушать, ты еще и смотреть не умеешь? — фыркнул мой чужой. — Вон потайная дверь, в стене справа от тебя!»

— О, спасибо! — искренне поблагодарил я.

Мой магистр с беспокойством посмотрел на меня.

— Даня, ты сам с собой разговариваешь?..

— Да если бы, — буркнул я, нащупывая неприметную дверь. — Смотри, здесь! Но она заперта…

— Отойди-ка?

Не дожидаясь ответа, Янус приложился к двери плечом и высадил ее к чертовой матери.

Я первым нырнул в открывшийся темный коридор. Янус вернулся за Фортуной и покатил ее следом.

— Интересно, каким же образом предвечное божество и зодчий вселенной Азатот вдруг оказался внутри смертного? — пробормотал я на ходу.

«Я — хаос. Я — Азатот. В самом деле, как я очутился внутри смертного?.. И как внутри смертного оказалось столько моей энергии, смешанной с частичками других богов? Не знаю. Но я знаю главное. Что я — Азатот. Я — хаос…»

— Зачем ты снова и снова и повторяешь это?!

«Боюсь снова забыть,» — ответил мне голос.

Так, под бормотание божества внутри меня, мы преодолели еще один коридор, уложили пятерых охранников, открыли тяжелую железную дверь и вывалились наружу.

Гул и скрежет в первое мгновение оглушили меня.

Как и громкие возгласы людей.

— Египетская сила!.. — пробормотал я, широко распахнутыми глазами глядя на эскалатор слева, возле которого образовался затор, и большую немноголюдную платформу справа. Пассажиры, с любопытством вытаращившись на нас, опасливо пятились, но позабыв о своих делах, не торопились уезжать и похватали телефоны, чтобы заснять это явление Христа народу.

— Мы в метро, — сказал я магистру, чувствуя, как дебильная улыбочка проступает у меня на губах. — Выползли из технического выхода. И выглядим, как пара придурков, сбежавших из психушки.

— Скорее, из мясного отдела, — хмыкнул Янус. — А еще у тебя из груди торчит кусок Ктулху.

— Этого-то откуда знаешь?

— Жена оказалась фанаткой Лавкрафта, — мрачно ответил Ян.

Я сделал наглое лицо и, шлепая ногами, без малейшего смущения на физиономии вышел в толпу, мгновенно схлынувшую в сторону. Кто-то придавленный с задних рядов начал громко ругаться, а я гаркнул во всю глотку.

— Дорогу дайте! Не видите — кино снимают! — и, положив окровавленный меч на плечо, обернулся назад и деловито скомандовал: — Вывози!

Мы вытолкали каталку и пофигачили на платформу под обалдевшими взглядами пассажиров и дежурной.

Поезд, с грохотом тронувшийся от платформы, уезжал пустым — все остались на станции, увлеченные странным зрелищем.

Ктулху внутри меня заворчал, поблек и медленно втянулся внутрь.

— Что дальше делать будем? — спросил Янус.

— Прямо по курсу — выход в город. И служивые, которым уже сообщили о паре придурков в метро, — сказал я.

— Так что делать-то?

— Бежать, конечно! Ломиться, как северные олени навстречу свежему ягелю!

— Я тебя понял!

Ян завернул жену в простынь, на которой она лежала и подхватил ее на руки. И мы поперли по эскалатору вверх, мимо ошарашенных граждан, перешагивая через ступеньку. Те отстранялись, стыдливо закрывали глаза своим детям и, как совы, вращали головами в поисках помощи.

Какая-то старушка в шляпке сначала громко охнула, прижав руки с вишневым маникюром к одрябшим щекам. А потом, выглянув в проход, долгим лисьим взглядом смерила наши задницы.

Я не удержался и, обернувшись, подмигнул старой озорнице. Та снова охнула, но уже по-другому, заливаясь девичьим румянцем.

А помощь между тем уже подтянулась и ждала нас с той стороны эскалатора — с рациями, собаками. И даже громкоговорителем.

— Внимание, всем сдвинуться на правую сторону эскалатора! Не загораживать проход! — прогромыхал приказ.

Я остановился, вперившись взглядом в целый взвод в форме, ожидавший нас с распростертыми объятиями. В груди неприятно запекло.

Только что мы покрошили кучу людей в подземелье. Без капли сожалений и раздумий.

Но там-то мы имели дело со сбрендившими скотами.