Боги – суть предки наши

В других песнях богатыри наказывают своей дружине избивать вражеское царство, рубить и старого и малого, не оставить ни единого человека на семена[371]. «Семячко» употребляется в областных говорах как ласкательное название дитяти[372]. О беременной женщине выражаются на Руси иносказательно: «покушала горошку», а в сербской песне, которую поют после родов, страдания родильницы изображаются следствием того, что она наелась бобов[373]. Рождение младенца уподобляется принесенному злаком или деревом плоду: понести плод – забеременеть, бесплодная женщина – та, которая не рожает. Встреча с беременной женщиной сулит пахарю урожай. По древне-германским законам такая женщина могла безнаказанно входить в чужой сад и вкушать плоды[374]; верили, что то молодое дерево, с которого первые плоды сорваны беременной женщиною, непременно будет урожайно[375]. Наоборот, лужичане советуют будущей матери съесть первый плод с дерева, чтобы счастливо выносить и родить ребенка[376]. Названия ноги, руки, пальцев и ногтей в санскрите объясняются уподоблением человека растению. Ногами человек касается земли и тем напоминает дерево, прикрепленное корнями к матери сырой земле; впечатление это выражено словом p^ada (лат. pes, pedis, литов. p'adas, готск. f^otus) – не только нога, но и древесный корень. Если ноги сравнивались с корнями, то самое туловище представлялось стволом, а руки казались отростками: санскр. c^akh^a – рука и ветвь соответствует литовскому szak`a (ветка) и рус. сук, сучок, пол. sek южность шака – кисть руки; слово рика (пол. reka) сближается с нем. Ranke – ветвь или плеть вьющегося растения. Сверх того, рука обозначается в санскрите сложным pan'ca-cjakha (panc'an – пять и c^akh^a – ветвь, сук), т. е. имеющая пять сучков или пальцев; палец – kara-c^akh^a, собственно: ручной сучок (kara – рука от kri – делать=делающая). Ноготь вырастает на пальце, как лист на ветке, и потому называется: kara-ruja (rui – расти) = растущий на руке[377]; наше ноготь, старин. нокть, литов. nagas, санскр. nakha от nakh – ire, se movere, т. е. растущий[378]. Рамень, раменье – лес, поросль, р'aменный – боровый, лесной происходят от одного корня со словом рамо, рамена – плечи[379]; шкура в некоторых областных наречиях означает древесную кожу[380]; волоса народный эпос отождествляет с травою, а траву и цветы называет волосами земли.

Сравнивая зарождение ребенка со всходом посеянного зерна, поэтическая фантазия внесла это представление в народные сказки. Так, русский богатырь Покатигорошек и хорутанский Петр Бреборич (Peter Breboric) родились от зерен, съеденными матерями того и другого[381]. Осиротелая мать, у которой змей унес дочь и убил двух сыновей, идет н'a реку и видит: катится по дороге горошинка и упадает в воду. «Божий дар!» – думает она, достала горошинку и съела; от того зерна понесла она плод и родила сына, будущего победителя страшных змеев. Валахская сказка[382] выводит героем королевича Флориана, или, выражаясь русским эпическим языком: Цвет-королевича. Некоторый король заключил свою дочь-красавицу в крепком з'aмке, желая предохранить ее от обольщений. Королевне исполнилось шестнадцать лет, и красота ее была так всесильна, что когда она гуляла по саду, то цветы склоняли перед ней свои пестрые головки, птички замолкали в кустах и рыбы выглядывали из вод. Раз, когда королевна была в саду, подошла к ней незнакомая цыганка и подарила пучок прекрасных пахучих цветов. Красавица принесла цветы в свой терем и поставила в воду; вода сделалась пурпуровой, и на ней показались золотые и серебряные звездочки – точно такие, как душистая пыль, покрывающая лепестки цветов. Королевна выпила эту воду – и тотчас сделалась беременна и родила могучего сына, который так же поражает змеев, как наш Покатигорошек. Что такое сверхъестественное происхождение богатыря принадлежит к древнейшим мифам о боге-громовнике об этом свидетельствует предание о рождении Марса (Ареса), которым забеременела Юнона от прикосновения цветка; подобное предание встречается и в романской народной поэзии. Этот плодоносный цветок – молния, которая сверх того уподоблялась и фаллосу. «Илиада» рисует прекрасную картину любовного наслаждения Зевса-громовержца с облачной богинею Герою на вершине горы Иды:

Рек и в объятия сильные Зевс заключает супругу;
Быстро под ними земля возрастила цветущие травы:
Лотос росистый, сафран и цветы гиакинфы густые,
Гибкие, кои богов от земли высоко подымали;
Там опочили они, и одел почивающих облак
Пышный, златый, из которого светлая капала влага[383].