Боги в тропиках. Религиозные культы Антильских островов

На полу и на стенах унган и его помощник рисуют во время службы кукурузной или пшеничной мукой магические рисунки — вевэ, символизирующие различных лоасов. У унгана в руке магическая погремушка — колокольчик (aso), символ его власти. Погремушка сделана из выдолбленной тыквы и украшена узорами из змеиных позвонков вперемежку с искусственным жемчугом. С помощью этой погремушки унган призывает лоасов, командует ими.

В религиозной практике воду центральное место занимают пляски под барабанную музыку. Барабанщики — профессиональные музыканты, они могут даже не пройти ритуал посвящения. Они должны обладать незаурядной музыкальной памятью и физической закалкой: ведь им приходится стучать в барабаны в течение многих часов. Для водуиста, как и для последователя сантерии, барабан не только священный инструмент, он вместилище духов.

Барабанные ритмы отличаются большим разнообразием. Им подчинены движения и действия танцоров. Ритмы носят названия различных западноафриканских племен, представители которых были завезены в качестве рабов на остров. Участники водуистских церемоний пляшут беспорядочно, каждый сам по себе, вокруг митана. Иногда двое или несколько танцоров сходятся и соревнуются друг с другом. Искусство пляски выражается в движениях не только ног, но и плеч и бедер. Танцы сопровождаются пением. Мелодии песен европейского происхождения, исполняются же песни на африканский манер — резко, с выкриками.

Важной частью «службы» является «кормление» лоасов. Для того чтобы расположить богов к себе, их следует заблаговременно попотчевать любимыми яствами: птицей, козлятиной и молодым бычком. Жертвенных животных предварительно наряжают яркими покрывалами, к рогам прикрепляют зажженные свечи (свеча зажигается всегда, когда обращаются к духам).

Барон-Суббота

Перед закланием животное заставляют выпить или съесть освященный напиток или еду. Если животное отказывается, значит оно неугодно богам, и его заменяют другим. После заклания совершается своеобразный обряд причащения: кровь жертвы пьют из калебасы участники церемонии. Часть мяса съедается ими же, а часть отдается лоасам — закапывается в священных местах или разбрасывается «на все четыре стороны».

Эта церемония породила басни о человеческих жертвоприношениях и людоедстве, которые якобы практикуются водуистами. «Никто никогда не смог доказать наличие таких фактов, — указывает Альфред Метро, — и если в прошлом случались ритуальные убийства, то они были совершены колдунами или по их совету, жрецы же черной магии в Гаити, несомненно, ответственны за меньшее количество убийств, чем их коллеги, действовавшие в Европе в XVIII и даже в XIX веках».^{65}

Контакт между богами и верующими происходит следующим путем. Бог «одалживает» тело верующего, становится на время священнодействия его владыкой, использует его в качестве орудия, с помощью которого проявляет свою волю, свои желания, мстит или оказывает благодеяния. Оседланный божественным всадником, впавший в транс верующий становится как бы «лошадью бога». В первый раз в верующего вселяется бог-дикарь — босаль, он заставляет своего «коня» метаться, дергаться и скакать подобно дикой необъезженной лошади. Такого бога-дикаря унган укрощает с помощью магической погремушки. В следующее «сошествие» лоа и его «лошадь» ведут себя более сдержанно.

«Оседланный» божеством человек теряет над собой контроль, его действия, жесты становятся судорожными и нелепыми, как при приступах падучей болезни. Выйдя из транса он о них ничего не помнит. Буйное поведение «лошади» свидетельствует о сопротивлении тела вселению лоа. Разумеется, все это происходит с подлинной «лошадью бога», а не с симулянтом, выдающим себя за таковую!

Во время транса участники церемонии внимательно наблюдают за действиями одержимого, подхватывают его, когда он падает, сдерживают его, когда он корчится и катается в судорогах по полу. Следует отметить отсутствие каких-либо эротических элементов во время транса. Более того, когда в транс впадает женщина, как и в сантерии, присутствующие следят за тем, чтобы ее одежда не была в беспорядке. С нее снимают украшения, чтобы она их не разбила или не поранилась о них. Находящийся в трансе, по-видимому, подсознательно чувствует эту заботу, что в свою очередь способствует необузданности его поведения.

Но вот лоа «оседлал» свою лошадь, находящийся в трансе постепенно успокаивается — теперь он уже не простой смертный, а само божество. Унган и его помощники приносят ему символы божественной власти — шляпу, саблю, палку, бутылку, сигару, а в некоторых случаях переодевают его в божественные одежды. Наделенный этими атрибутами одержимый пляшет под неумолкающий бой барабанов и пение присутствующих, но теперь его движения плавны и ритмичны.