Боги войны

Похоже, имперцев, которые уже совсем было собрались добивать немногочисленных выживших и неподвижных противников, такая ситуация несколько озадачила. По крайней мере, нам очень хотелось на это надеяться. Однако они быстро сориентировались, и черная стена боевых монстров снова ускорилась, собираясь обрушиться на наш отряд. Расстояние между двумя армиями стремительно сокращалось, и кто-то из наших на холме даже закрыл глаза, не в силах больше выносить пытку этим чудовищным зрелищем. Ясно было, что когда зверокомбатанты покончат с танковым отрядом, они не останавливаясь взметнутся на холм и пройдут сквозь беззащитную толпу, даже не замедлив движения.

Однако никто с холма не ушел. Ни один человек. Теперь уже бессмысленно было бежать и прятаться. Теперь у жителей поселка была одна судьба на всех.

Танки успели дать еще пару беспорядочных залпов на ходу, а потом две титанические армады бронированных комбатантов столкнулись в оглушительном реве и грохоте, вздыбив еще одно облако, пожиже — на сей раз состоявшее из пыли и вырванных кусков дерна.

Доктор Ланцугва, зараза, прав оказался и насчет массы. Тяжелым танкам, вырвавшимся вперед, удалось с размаху сбить с ног и подмять несколько столкнувшихся с ними рептилоидов. С циклопическими богомолами проблем не оказалось вообще — центр тяжести у них находился выше, чем у исполинских ящеров, поэтому танки без труда подсекали им ноги, и инсектоиды с протяжным гулом обрушивались наземь, давя рядовых погонщиков. Отчетливо видно было, как Ото Так, прежде чем исчезнуть в облаке пыли, наехал на яростно рвавшегося вперед серпентоида трех метров в длину, под гусеницами сочно чвакнуло, брызнуло во все стороны мутно-белесым, и у имперских легионеров стало на одну боевую единицу меньше. Вражеские укротители, двигавшиеся чуть позади своих подопечных, кинулись в разные стороны, чтобы не разделить судьбу огромной змеи.

Однако первый решительный натиск вольных колонистов очень скоро замедлился. Танки увязли в сплошной псевдохитиновой массе, бурлившей у них под катками. Командирский ИС-7 Ланцугвы забуксовал в сплошной склизкой трясине из перемешанных его гусеницами паучьих трупов, яростно, но безуспешно пытаясь сдать назад. Игнат Воротило судорожно палил в разные стороны, рискуя зацепить своих, но не мог опустить ствол ниже мертвого угла, чтобы попасть в низеньких юрких биоморфов. Старик Хаджикоюмджиев просто растерянно крутился в гуще схватки — то ли у него что-то заклинило в механизме, то ли прихватило сердце, то ли он просто не мог решить, как действовать дальше. Сообразив, что танки в основном страшны фронтальной атакой и тяжестью, укротители обрушили свое зверье на наши машины с боков и с тыла. Поверженные имперские гиганты, которых переехали танки, один за другим тяжело поднимались с земли — даже пятидесятитонные железные махины не могли раздавить их с такой же легкостью, как относительно небольших пауков и сколопендр. Два огромных инсектоида с двух сторон атаковали «Леопард» Тапиоки; он в панике крутанул башней и сумел снова сбить наземь одного из них, с размаху ударив его пушкой в брюхо, но второй взмахнул страшными передним конечностями и одним ударом срубил ими ствол «Леопарда», словно тот был сделан из технического картона.

Теперь стало окончательно ясно, почему человечество в конце концов отказалось от стальных механических машин. Толстая танковая броня, выглядевшая столь внушительно и мощно в музее папаши Кондратьева, не могла долго противостоять сверхпрочным когтям и зубам зверокомбатантов, которые были предназначены для того, чтобы пробивать куда более прочный псевдохитин других боевых биоморфов и механоидов. Общая битва стенка на стенку быстро распалась на два десятка беспорядочных очагов, в каждом из которых одному или двум слепо рыскающим и огрызающимся огнем танкам противостояла дюжина враждебных боевых организмов. Облепив нашу технику, имперские монстры с оглушительным скрежетом и визгом раздирали в клочья танковые борта, стремясь добраться до спрятавшихся внутри людей. Стальная броня пока еще держалась, но с трудом, и, судя по глубине царапин, которые оставляли на ней осатаневшие гигантские насекомые и рептилии, долго это продолжаться не могло.

И вот наконец один из богомолов размочил рукопашный счет. Нанеся танку Пойндекстера больше двух дюжин страшных ударов, от каждого из которых оставалась узкая дыра с рваными краями, он вскрыл искореженную броню, словно консервную банку, и, пробив учителю зазубренной лапой правую ключицу, поволок его наружу. Зрелище было ужасное: несчастный болтался между небом и землей, словно висельник, и что-то яростно выкрикивал в бесстрастную морду внимательно изучавшего его чудовища. А потом инсектоид, потеряв интерес к противнику, вздернул вторую пилу и, склонив голову набок, молниеносным ударом располовинил нашего бойца надвое.