Боги войны

Настроение на холме снова стремительно падало. Ребятня уже рыдала в голос — учителя Пойндекстера любили. Еще два танка исполинские богомолы вывели из строя, просто со всей дури ударяя в их корпуса своими заостренными смертоносными конечностями: после седьмого или восьмого сокрушительного удара в одно и то же место стальная броня не выдерживала и пропускала внутрь корпуса смертоносную пилу инсектоида, которая пригвождала командира танка к сиденью. Вечная память, доблестный охотник Ото Так и красавица Пиа-Катарина Земан, четвертый номер в игровом рейтинге. Несокрушимые челюсти рептилоидов продолжали с омерзительным скрипом уродовать танковые борта и башни, пушечные стволы у некоторых танков уже были отгрызены или свернуты набок, старик Хаджикоюмджиев потерял гусеницу, коварно подпиленную боевыми мокрицами. Два хищных ящера прогрызли небольшую дыру в боку машины Юхани Пимсонена, и в нее тут же нырнула, бешено извиваясь, гигантская сколопендра; танк чихнул двигателем и замер, а омерзительный инсектоид, шевеля бесчисленными лапками, через несколько мгновении снова выскользнул наружу — весь в крови, увешанный гирляндами кишок и другими человеческими внутренностями, словно чудовищная новогодняя елка. Наши боевые машины неуклюже шевелились среди со всех сторон облепивших их тварей, подобно грузным жукам в муравейнике, пытались сопротивляться и давить противника гусеницами, но уже было ясно, что перевес совсем не на нашей стороне. Бойцы гибли один за другим, лишенные управления танки бессильно замирали в море разъяренной насекомой нечисти, внутри них визжали от страха и боли осиротевшие приматоиды, и все наши неистовые усилия переломить ход сражения выглядели напрасными.

Все было напрасно. Но доктор Ланцугва оказался прав, зараза: мы хотя бы щелкнули имперцев по носу. Мы это сделали. Теперь не так страшно было и умирать.

Гигантский богомол, растерзавший учителя Пойндекстера, добрался до командирского ИС-а и теперь изо всех сил лупил своими передними конечностями-косами по его башне. Все, вот теперь кино точно окончено. Эмиль хоть как-то координировал действия наших ребят, и когда его пронзит зазубренная псевдохитиновая лапа титановой твердости, мы вообще останемся без командования. Хороший мужик был доктор Ланцугва, молодец, зараза. Не дал нам расклеиться перед лицом неминуемой смерти, хотя и сам, наверное, толком не верил в то, что у нас есть шансы. Но боевой дух народу поднял всерьез. Молодец, доктор, вечная тебе па…

Стоп. Что-то изменилось. Звонкие удары с протяжным металлическим постаныванием и поскрипыванием внезапно сменились глухими бумканьями: казалось, что теперь вражеский инсектоид лупит по башне командирского танка не острым и твердым кайлом, а плохо сбалансированной кувалдой. Богомол нанес еще полдюжины глухих ударов, которые больше не причиняли ИС-у особого вреда, прежде чем поднял свои смертоносные лапы и бесстрастно уставился на них фасеточными глазами.

С его заостренными боевыми пилами что-то произошло. Даже с такого расстояния было отчетливо видно, что на одной из них больше нет ударного острия — теперь лапа напоминала скорее бейсбоксную биту, чем смертоносную косу. На второй лапе острие все еще было, но оно потеряло форму, яростно дымилось, истончаясь прямо на глазах, и внезапно оторвалось, капнув вниз, словно было сделано из горячего пластилина.

Кислота, ребята! Органическая кислота! Эта дрянь очень густая и вязкая, ее специально делают такой, чтобы она прилипала к поверхности панцирей вражеских зверокомбатантов и проедала их насквозь, добираясь до внутренностей. Кроме того, кислотная суспензия сохраняет разрушающую способность дольше, чем жидкость. Когда тетроиды обстреляли наши танки, к стальным корпусам прилипло довольно много органической кислоты, и теперь вражеские биоморфы, атакуя машины колонистов, то и дело невольно вляпывались в нее, теряя конечности и жвалы. Народ на холме снова яростно заорал, увидев, как озадаченно мотает огромной башкой один из рептилоидов, из пасти которого валит густой зеленый дым и один за другим выпадают кошмарные зубы. Теперь наши обратили внимание, что некоторые сколопендры, изъеденные кислотой, уже едва шевелятся под гусеницами танков, а поле боя снова понемногу заволакивает прозрачный зеленоватый туман — кислота вступила в реакцию с органическим материалом зверокомбатантов, жадно его пожирая, и движения живых биомашин начали замедляться по мере того, как она поражала их жизненно важные органы.