Боги войны

Максим Строганов стоял на берегу Камы и смотрел на запад. До боли в глазах всматривался вдаль! Туда, где река меж лесов и скал скрывалась за поворотом. Именно там должно было случиться чудо! За его спиной глядела в ту же сторону охрана – с десяток богатырей-пермяков. Сейчас каждый стражник на русской стороне был на счету! Максиму только что донесли: волжские казаки плывут в Пермский край. Но плывут они не быстро – против течения! Поначалу против течения Волги – и сотни вёрст! – а потом и против течения Камы. И они уже близко! А шёл август месяц 1582 года. Худшие ожидания солеваров Строгановых сбылись. Всего несколько дней назад вероломный Кучум напал на Пермь. Не сам! Он послал своего сына – царевича Алея. И в эти самые дни Сибирская Орда уже грабила русские земли в Перми Великой. Укрепились чусовские городки, но и татары не шутили.

Безжалостной саранчой катили по Русской земле.

Поэтому казаков тут ждали как спасение свыше и готовы были платить им самой звонкой и полновесной монетой. Не до жиру – быть бы живу! Имя Ермака уже не сходило с уст ближнего круга солеваров. Было получено и одобрение из Москвы на наём «вольных людишек». Почему понадобилось такое одобрение? А разве может царь всея Руси позволить своим холопам – боярам ли, купцам, неважно! – иметь свою армию? Нет, конечно. Но дело превыше всего. А добыча соли превыше всякого другого дела. И тут одобрение было получено. К тому же доверял царь Иоанн Васильевич своим добрым слугам – солеварам Строгановым. И ждал от них выгоды для своей казны.

– Вона! Плывут! – воскликнул один из охранников.

– Где?! – взревел молодой медведь Строганов.

Отвлёкся Максим Строганов на минуту – задумался о своём будущем и будущем края, вверенного ему отцом и дедом, – и упустил появление чудо-казаков.

– Да вона! Вона! – тыча пальцем за поворот реки, завопил глазастый пермяк-боец. – Плывут, родимые!

И точно! Уже показались оттуда первые струги. Парусов не было. Шли на вёслах. Тяжело шли, точно тянули за собой великий груз.

– Ну, слава богу, – пробормотал Максим. – А то уж я и верить перестал в удачу! Теперь поглядим, кто кого!

Через пару часов великая флотилия числом более пятидесяти стругов – армада, да и только! – уже чалила к берегу. Максим Строганов встретил гостей с почётом. Когда увидел идущих к нему казаков с атаманами впереди, то выхватил каравай у одного из своих слуг и сам поднёс его волжским богатырям.

– Доброго вам здравия, казачки! – сказал он. – Угоститесь, гости дорогие!

Ермак первым отломил край от буханки, макнул его в солонку и бросил в рот.

– Хорош хлеб у вас. Благодарствую, Максим Яковлевич! Хоть с солью и переборщил! Одно слово – солевары!

– Грубоват хлеб, – тоже проглотив корку, молвил Матвей Мещеряк и подмигнул Ивану Кольцу. – Астраханские булки лучше!

Третий атаман тоже отведал пермского хлеба.

– Ничего, зато этот сытнее будет.

Пятьсот сорок казаков прибыло в Пермский край на защиту Русской земли от сибирцев и пелымцев. Целое войско тащило на берег поклажу, пищали, топоры. Сюда, к Ермаку и Максиму Строганову, подходили и другие казачьи атаманы – Богдан Брязга, Черкас Александров, Никита Пан, Савва Болдырь. Они привели с собой малые ватаги с Волги, Яика и Дона и входили в число воинов Ивана Кольцо или самого Ермака. Не было только одного волжского атамана – самого непокорного и неприрученного. Богдана Барбоши! На следующий день после прибытия пермяков на Волгу он сказал своим товарищам: «Хотите – прощайте меня, хотите – нет. Но я не пойду с вами. Никогда никому не служил, кроме себя самого, и служить не хочу! Это моё последнее слово». И никто упрашивать его не стал. Таких людей, как Богдан Барбоша, убеждать или упрашивать смысла нет. Лишь Иван Кольцо сказал позже Ермаку: «Это Роксана, змея, бабьим колдовством не пустила его! – и головой покачал. – Такую лучше убить сразу, как только увидел, чем влюбиться!»

Месяц август в Перми был прохладен и благостен. Дышать не надышаться! Атаманы оглядывали округу. Впереди стояла деревянная крепость – один из строгановских оплотов. Тут их было немало. Каждый такой оплот – кол осиновый в сердце вогулов, пелымцев и татар.

Ермак кивнул хозяину здешних земель:

– Веди нас в хоромы! А казачков пусть твои люди расквартируют. И по-человечьи! Скажу честно: устали мои молодцы грести до ваших краёв! Эка вы забрались! Край света!

– Край света там, Ермак Тимофеевич, – кивнул в сторону далёких синих гор Максим Строганов. – Подойдёшь однажды – увидишь и поймёшь!

– А я люблю глядеть и удивляться, – усмехнулся Ермак. – Этот норов меня из родного дома и вывел на большую дорогу!

Казаки, слышавшие эти слова, хохотнули. Кто-кто, а они, вольные люди, о большой дороге и новых землях знали поболее других!

Уже скоро был пир, на котором после многих чарок вина Максим со всей откровенностью нетрезвого и отчаявшегося человека говорил Ермаку: