Боги войны

Он тихо присвистнул сквозь зубы. Пустые упаковки, опустошенные тела? Разумеется, это означало полуживых из мавзолея. Он подумал, что можно снабдить их синтетическими личностями и использовать как роботов. Он прикинул, что здесь можно говорить даже об андроидах. Но наличие пупка на животе каждой из них не оставляло сомнений. Они были живыми, но замедленная реакция их тел могла создать иллюзию жизни. Он насчитал их свыше миллиона и даже не дошел до конца мавзолея. Он даже не видел его. Это была великолепная потенциальная армия. Она удовлетворила бы наиболее безумным стремлениям Верана. Но то были женщины. Когда Антонелла оказалась в лагере, Веран решил, что недурно было бы усилить дисциплину. Он лишь частично был уверен в своих людях. Он не боялся измены ради денег и честолюбия. Но у физиологии свои законы, и ему не хотелось ломать их.

Корсон поднял руки к горлу. Ошейник все еще находился там, легкий настолько, что порой удавалось о нем забыть. Крепкий и холодный. Мертвый и более грозный, чем граната. Но змея пока спала. Видимо, мысль об использовании полуживых в виде солдат не заключала в себе враждебных намерений.

Он скорчился на песке, обессиленный внезапной слабостью понимая, что Антонелла наблюдает за ним. Мысль об использовании полуживых, в виде солдат, стискивала ему сердце. Но что-то было в ней от метода бога Аэргистала. Чтобы избегнуть большей путаницы, следует использовать отходы, военных преступников или жертв какого-то конфликта. Эти скупердяи выбрали меньшее зло. Или же вернее — они были абсолютными реалистами. Поскольку эти женщины были мертвы — психологически мертвы. Пустые упаковки. Они уже не способны были ни мыслить, ни творить, ни действовать, и даже страдать иначе, чем в чисто биологической плоскости. Может, рожать они еще были способны. Это был вопрос, на который еще следовало остановиться впоследствии. Наделение их синтетическим разумом было несравнимо меньшим преступлением, чем уничтожение города, населенного мыслящими существами, путем простого нажатия кнопки. По сути дела это не было даже преступление, как не считается преступлением пересадка сердца, органов. Земные хирурги давно решили эту деонтологи ческу ю проблему: мертвое служит живому.

Он уселся на песке, полностью обессиленный, с трудом сглотнул слюну и вытер уголки губ.

—Уже лучше,— сказал он испуганно склонившейся над ним Ангонелле.— Ничего, небольшой приступ.

Она ничего не сделала, чтобы помочь ему. «Еще слишком молода,— подумал он,— и воспитана в нежном мире, не знающем ни болезней, ни страданий. Словно прекрасный цветок. Жизненный опыт ее изменит. И вот тогда он сможет полюбить ее. О боги, чтобы отыскать ее, я разнесу Аэргистал камень по камню. Они не могут держать ее там. Она не запачкала своих рук, не совершила ни одного преступления».

И это подтверждало необходимость Корсона. Антонелла не смогла бы сделать вместо него то, что сделал он, ни того, что ему предстоит еще сделать. Не смогли бы ни Кид, ни Сельма, никто из эпохи. У них не было достаточного твердого позвоночника. Они принадлежали к иному миру и сражались на ином фронте. К несчастью для них, опасность не оказалась полностью исключенной. И ес ликвидация стала делом людей, таких как Корсон. Мы ремонтники истории, ее мусорщики. Чтобы под ногами наших потомков асфальт был чист, мы копаемся в дерьме.

— Искупаемся?— спросила она.

Корсон кивнул, все еще не решаясь заговорить. Море обмоет его. Но чтобы очистить — всего моря не хватит.

Когда они вышли из воды, Кид уже вернулся. Корсон отослал Антонеллу под первым подвернувшимся предлогом к изложил свой план. Основные детали укладывались в целое, хотя некоторые нюансы все же были неясны. Например, Корсону мешал ошейник. Он не знал, как бы ему избавиться от него. Может быть, на Аэргистале или во время одного из путешествий в будущее. Однако, временно это была серьезная неприятность.

Бегство не представляло никакой проблемы. Сам Веран, кроме ошейника, снабдил его целым арсеналом разнообразного оружия. Он полагал, что ему не следует ничего бояться и исходил из принципа, что каждый свободный мужчина может быть полезен на войне. Одно из устройств создавало поле, глушащее свет. Модифицировав его, Корсон намеревался достичь более широкого радиуса действия, кроме того, он вмонтировал сюда генератор ультразвука, которым теж:е располагал, это позволит ему видеть в темноте. Сумка с продовольствием, которую он должен был оставить на планете-мавзолее, входила в экипировку гиппрона. Оставались два скафандра, которые предстояло одеть Корсону и Антонелле. Он решил, что в суматохе, вызванной его вторжением, ему без труда удастся похитить их.

Вопреки ожиданиям, Кид даже не удивился, когда Корсон подошел к наиболее деликатной части своего проекта: реанимация полуживых на планете-мавзолее. Или же он был маловпечатлительным человеком, или умел держать себя в руках. Первое предположение казалось менее вероятным.