Боги войны

А кроме этого он купался, баловался с Антонеллой, принимал участие в работе Совета. На первый взгляд она не представлялась особенно напряженной, но понемногу он начал понимать ответственность, лежащую на Киде, Сельме и другой женщине, по имени Ана. Порой им приходилось исчезать на неопределенное время, от нескольких часов, до нескольких дней. Не один раз видел их утомленными, не способными произнести ни слова. Временами какие-то незнакомцы возникали ниоткуда, просили совета или приносили сведения. На долгие часы, чуть ли не каждый день, по крайней мере один из членов Совета вступал в контакт с Аэргисталом. Чаще всего это делали женщины. Может быть, они опередили Кида на пути познания времени? А может быть, те, с Аэргистала, предпочитали иметь дело с собеседницами? Некоторые из этих сеансов кончались поразительно. Однажды его разбудил вой. Это Ана корчилась в песке, в приступе эпилепсии. Прежде, чем он успел что-либо предпринять, Кид и Сельма легли по обе ее стороны и вошли в контакт. Вопли и судороги Аны через несколько минут прекратились. Утром у Корсона не хватило смелости спросить об этом.

Поскольку времени для размышлений у него не было, он попытался понять, какой была история шести тысяч лет, которые он перепрыгнул. Но полученные ответы не слишком его удовлетворили. Шесть тысяч лет — это изрядный отрезок времени, почти не поддающийся воображению. Столько времени даже не прошло с тех пор, как человек впервые покинул свою планету и до момента его рождения. Наука, наверняка, достигла великих достижений. Человеческая держава расширилась на целую энциклопедию новых планет. Но обнаружили ли первопроходцы очень древние расы из легенд, в миллионы раз более развитые, чем человечество? Ответ на это был явно отрицательный. Корсон сомневался, чтобы люди пережили бы такой шок. Вне сомнения, столь высоко развитые культуры уже достигли уровня Аэргистала, или согласно словам бога «уже нет разницы. Если эти культуры и влияли как то на эволюцию человечества, то это не были наивные формы агрессии или «мирного сосуществования». Воздействие могло проявляться в любой точке реки времени. То, что более всего поражало Корсона, это «провинциальный» характер ответов Кида, Сельмы и Аны. Они немного знали историю Урии и нескольких десятков ближайших звезд. Однако, они ничего конкретного не могли сообщить о происходящем в масштабах всей галактики. Даже само понятие галактической истории было им почти полностью чуждо. Сперва Корсон решил, что это потому, что речь шла о делах слишком масштабных, чтобы один человек мог осознать их. Потом понял, что под историей они подразумевают нечто другое. Они понимали ее как наложение конфликтов и кризисов, из которых ни один не был неизбежным, а ход событий подчинялся сложным законам. Перечень всех возможных кризисов интересовал их так же, как каталог всех возможных решений интересовал инженера эпохи Корсона, или список всех возможных мутаций клетки, вызванной вирусом, интересовал медика, а таблица затмений — астронома. Существовали правила, описывающие большую часть конкретных ситуаций. Появление ситуации, необъяснимой с точки зрения существующих принципов рано или поздно вело к появлению новой системы правил. Единственной признаваемой ими историей была история следующих друг за другом наук об Истории. Но никто из них не специализировался в этой области. И разнородность людских и иных миров — в данную минуту, насколько это выражение имеет смысл — представляла целую гамму разнообразнейших ситуаций. Галактическая цивилизация оказалась цивилизацией отдельных островков. У каждого острова была своя история, свои собственные законы общественной жизни, и взаимоналожения были сравнительно малочисленны. Корсон понял, что войны были первейшим жизненным правилом планет, назвавших себя Солнечной Державой, и тех, что сложились в Империю Урии, а также всех более поздних объединений.

Однако вопросы, касающиеся Урии, оставались. Корсон хотел знать, была ли Урия ключевой стратегической планетой, которая благодаря этому привлекла внимание богов Аэргистала. Для Кида, такая постановка вопроса была бессмысленной. Ана считала, что уриане были призваны сыграть особую роль во Вселенной благодаря своему открытию природы времени. Согласно Сельме, все планеты были разнозначны, а власть над временем предоставлялась культурам достаточно развитым, с благословения богов Аэргистала, в тот момент и таким образом, какой они сочли наиболее подходящим. Выслушав все это, Корсон понял, что ничуть не продвинулся вперед.