Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина.

— Подведем итог, — сказал он. — Эти люди умеют путешествовать во времени. Они скрывают это, но это факт. Без этого правительство, живущее через триста лет, не смогло бы руководить современностью. Они уже знают, что я сделаю, знают, что произойдет, за исключением временной пертурбации. И они еще ничего не предприняли ни против меня, ни против Нгала Р’нда. Это значит, что для них ситуация еще не созрела. Они чего-то ждут, вот только чего?

Он глубоко вздохнул.

— А может, они уже начали действовать. Может, ты член их Совета, выполняющий особое задание.

— Никогда не слышал таких глупостей, — сказал Корсон. Веран отступил на шаг и вынул из кобуры оружие.

— Я могу убить тебя, Корсон. Может, и для меня это будет самоубийством, но ты умрешь первым. Ты никогда не вышлешь этого сообщения, а я никогда не доберусь до этой планеты, и значит, не получу возможности пленить и убить тебя, но временная пертурбация будет такова, что и тебе крепко достанется. Ты станешь другим. А что важно для человека? Его фамилия, внешний вид, его хромосомы? А может, воспоминания, опыт, собственная судьба, личность?

Они обменялись взглядами, потом Веран спрятал оружие.

— Я надеялся тебя напугать. Признаться, не удалось. Трудно испугать человека, который был на Эргистале.

Он улыбнулся.

— В принципе, я верю тебе, Корсон. Вероятно, ты тот самый человек, который будет заседать в Совете Урии через триста лет, хотя пока и не знаешь об этом. Ты еще не тот человек. В этот момент ты только его лучшая карта. Он сам не мог прибыть, поскольку уже знает, что произошло. Это значило бы нарушить закон нерегрессивной информации. Он никому не может верить и потому решил отправить самого себя, пользуясь более ранним периодом своего существования. Поздравляю! Перед тобой светлое будущее, если, конечно, ты доживешь до того времени.

— Подождите, — сказал Корсон, бледнея. Он сел на землю и взялся за голову. Веран наверняка прав. У него есть опыт во временных войнах.

— Круто, а? — сказал Веран. — Может, тебя интересует, почему я тебе все это рассказал? Не гадай. Как только избавлюсь от Нгала Р’нда, отправлю тебя послом к этому Совету. Имея под рукой государственного мужа, я его использую. Я говорил тебе, что собираюсь вести переговоры, и попрошу у тебя немного: оборудование, роботов, корабли. Эту планету я оставлю в покое и пальцем ее не трону, даже если мне удастся завоевать всю остальную Галактику.

Корсон поднял голову.

— А как вы избавитесь от Нгала Р’нда? — спросил он. Веран засмеялся коротко, словно взлаял волк.

— Этого я тебе не скажу. Ты можешь меня опередить. Сам увидишь со временем.

31

В прихожую зала Представления они вошли нагими. Там их подвергли ритуальному омовению, а потом одели в желтые тоги. Корсону казалось, что невидимые лучи всевозможных детекторов обшаривают его тело, но это только казалось: уриане работали тоньше. Он догадывался, что Веран хочет использовать Представление Яйца, но понятия не имел, каким образом. Наверняка можно было сказать, что у Верана нет никакого оружия. Уриане слишком хорошо знали человеческую анатомию, чтобы можно было использовать какие-то естественные укрытия. Если бы Веран хотел применить силу, он атаковал бы во главе своих гипронов. Рискованное дело, поскольку урианам было чем ответить, но союзником наемника было бы время. — Нет, в запасе у него наверняка был какой-то отчаянный фортель.

Второй раз прошел Корсон сквозь расступившиеся ряды, а Веран направился к самому постаменту.

Не говоря ни слова, он долго и внимательно разглядывал металлический алтарь. Свет померк, и через открывшиеся врата вошел Нгал Р’нда. Корсону он показался гордым, как никогда. Теперь под его знаменами были два наемника-человека. Несомненно, уже сейчас перед его мысленным взором над дымными развалинами людских городов развевались голубые знамена Урии.

Яйцо. Корсон все понял и теперь со страхом и с какой-то странной жалостью к последнему Князю Урии, и, одновременно, восхищаясь отвагой Верана, следил за каждой деталью церемонии. Он слышал Нгала Р’нда и толпу, отвечавшую ему словами, которые невозможно записать — это был список имен из какой-то генеалогии. Он смотрел на открывающийся ящик, на стоящее на пьедестале яйцо, похожее на гигантский кусок бирюзы, на вытянутые шеи и двойные веки, моргающие со скоростью крыльев колибри.

Последний Князь Урии открыл клюв, но еще прежде, чем он заговорил, возникло какое-то замешательство. Веран оттолкнул окружавших его аристократов, прыгнул вперед, левой рукой схватил Нгала Р’нда за шею, правой указал на яйцо и закричал:

— Обманщик! Пекиво! Пекиво!

Корсону не нужен был словарь, чтобы понять, что на языке птиц слово это означает — обманщик.

— Это яйцо покрашено! — кричал Веран. — Этот негодяй обманул вас. Вот доказательство.

Уриане замерли. Это был тот шанс, подумалось Корсону, на который рассчитывал Веран, поскольку даже урианская аристократия не имела права входить в Зал Представления с оружием. Веран коснулся яйца ладонью, и в месте прикосновения скорлупа утратила свой лазурный цвет и стала белой, как слоновая кость.