Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина.

Он купался, разговаривал или играл с Антонеллой, работал вместе с членами Совета. На первый взгляд эта работа казалась не слишком тяжелой, но постепенно Корсон осознал всю ответственность, лежащую на Сиде, Сельме и второй женщине по имени Ана. Случалось, они исчезали то на несколько часов, то на многие дни. Много раз он видел их такими усталыми, что они не могли даже слова сказать. Иногда из небытия появлялись какие-то незнакомцы, просили совета или приносили сообщения. Почти каждый день хотя бы один из членов Совета на долгие часы устанавливал контакт с Эргисталом. Чаще всего это делали женщины. Может, они опередили Сида в овладении временем? А может, существа с Эргистала предпочитали иметь дело именно с этими собеседницами? Некоторые из этих сеансов были просто ужасны. Однажды Корсон проснулся от воя: это Ана извивалась на песке, явно в припадке эпилепсии. Прежде чем он успел что-либо сделать, Сид и Сельма легли по обе стороны Аны и тоже вошли в контакт. Стоны и судороги Аны прекратились через несколько минут. На следующий день Корсон не отважился спросить, что это было.

Поскольку у него было время для размышлений, он думал, какова была история тех шести тысяч лет, которые он перепрыгнул. Однако, полученные ответы не слишком его удовлетворяли. Шесть тысяч лет — это огромный отрезок времени, его почти невозможно представить. Столько не прошло даже с момента первого выхода человека в космос до рождения Корсона. Наука пережила поистине гигантский прогресс, а жизненное пространство человека увеличилось на целую энциклопедию новых планет. Может, первооткрыватели установили контакт со старыми расами из легенд, в миллионы раз более развитыми, чем люди? Ответ на этот вопрос был, скорее всего, отрицательным. Корсон сомневался, что человечество смогло бы перенести этот шок. Если такие развитые виды воздействовали на эволюцию человечества, то это не были наивные формы агрессии или “мирного обмена”. Воздействие могло происходить во всех местах реки времени. Что больше всего удивляло Корсона, так это “провинциальный” характер ответов Сида, Сельмы и Аны. Они знали немного историю Урии и десятка ближайших звезд, однако ничего не могли сказать об истории в масштабах всей Галактики. Даже само понятие галактической истории было им чуждо. Сначала Корсон думал, что эти понятия слишком грандиозны, и один человеческий разум не может их охватить. Потом он понял, что иным было их понятие истории. Они понимали ее как наложение ситуаций и кризисов, ни один из которых не был неизбежен, а ход истории повиновался определенным законам. Каталог всех возможных кризисов интересовал их в такой же степени, в какой каталог технических решений интересовал инженера времен Корсона, или атлас возможных вирусных изменений клетки — врача, а таблица затмений — астронома. Имелись принципы, описывающие большую часть конкретных ситуаций. Появление ситуаций, не объясняемых наличными принципами, раньше или позже приводило к созданию новой системы принципов. Единственной признаваемой ими историей была История следующих друг за другом наук об истории. Никто из них не специализировался в этой области, а разнородность человеческих и чужих миров в данный момент — если это выражение еще имело смысл — составляла почти полную гамму возможных ситуаций. Галактическая цивилизация была островной цивилизацией. Каждый остров имел свою собственную историю, свои собственные правила общественной жизни, а интерференции были относительно малочисленны. Корсон понял, что война была связующим звеном тех планет, которые назывались Солнечной Державой, и тех, что образовывали Империю Урии, а также — всех более поздних конфедераций.

Однако оставалась проблема Урии. Корсон хотел знать, была ли Урия ключевой, стратегической планетой, которая благодаря этому привлекла внимание богов Эргистала. Для Сида проблема эта была лишена смысла, Ана считала, что уриане призваны сыграть особую роль во Вселенной по причине их власти над временем, а по мнению Сельмы все планеты были одинаково важны, а власть над временем давалась достаточно развитым видам богами Эргистала в тот момент, который они считали самым подходящим. После всего этого Корсон понял, что не продвинулся вперед ни на шаг.