Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина.

— Я хочу сказать тебе еще кое-что. Когда умер мой дед, после него остались кое-какие бумаги, принадлежавшие еще его деду. На одном листе, несомненно, был рецепт, который моя прапрабабка еще в домашинные времена вырезала из газеты; там что-то о приготовлении мармелада из смородины и малины. На обратной стороне этой вырезки есть фотография мужчины, стоящего перед парламентом, а под ней слова: “Ф.Свифт, независимый кандидат от…” Дальше прочесть было невозможно, но этот Ф.Свифт был поразительно похож на тебя, включая бородавку под левой бровью.

— Да послушай же! — Голос Кэндела был почти дружелюбен. — Серьезно, Дэйв, ты все спрямляешь, лишь бы привести в соответствие со своей теорией, верно? Кроме того, почему раньше ты даже не упоминал об этом?

— Потому что сам считал это столь же невероятным, как ты хочешь представить сейчас. Но, даже не беря во внимание твою персону, — откуда же появляются все эти Машины или их конструкторские схемы? Ведь совершенно ясно, что от иммунных; никто не заподозрит иммунного, элиту, застрахованную от всякого искушения. Вы очень хорошо выстроили свой имидж, так что все считают вас спасителями человечества.

ГЛАВА 8

Кэндел нахмурил брови.

— А разве нет? — Он наклонился. — Они сохранили цивилизацию, когда она разваливалась.

— Предположили, что для выживания необходимо прооперироваться? — Джиллиад снова закурил. — О, да, в больницах и прочих учреждениях проявили большую готовность, но ведь надо же было продемонстрировать красивый фасад. Мне кажется, что секретные службы занялись бы этими уликами, если их проинформировать.

— Так ты еще этого не сделал?

— Как ты только что напомнил мне, мы ведь были друзьями. Я хотел дать тебе возможность защищаться.

— С вооруженным охранником за дверью?

— Он тут чтобы защищать меня.

— Ну, подумай сам! — Кэндел затушил свою сигарету. — Ты всегда был дураком. Ты не заслужил того, чтобы остаться в живых. Ни один из вас, восприимчивых, не заслуживает этого. Боже мой, если…

В этот момент часть стены с грохотом обрушилась, и в комнату ворвались вооруженные люди. Джиллиад схватился за оружие, которое ему дал Остерли, но не мог понять происходящего.

Кэндел с невероятной быстротой повернулся навстречу нападающим, оскалив, как зверь, зубы. На плечах его вздулись бугры мышц, и сжатый кулак описал короткую дугу. Первый из нападавших, с оружием наготове, со свистом выдохнул, на его губах вздулся кроваво-красный пузырь, и он рухнул на пол. Но еще прежде, чем он коснулся пола, Кэндел швырнул в другого тяжелое кресло и что-то выхватил из кармана.

Джиллиад бросился на пол, когда спинка его кресла разлетелась пылающими кусками. У окна сверкнула вспышка, и он в замешательстве увидел, как опрокинулись люди, а Кэндел бросился в окно.

Джиллиад вскочил и подбежал к оконной раме — теперь уже без стекол. До земли три этажа, и Кэндел должен был теперь неподвижно лежать на земле, но оказалось совсем не так. Кэндел поднялся и побежал прочь, внешне совсем невредимый.

Откуда-то донесся резкий щелчок, Кэндел схватился за бедро и упал.

В это мгновение из входов в здание выскочили люди и бросились на лежащее на земле тело. Засверкал металл, наручники защелкнулись вокруг запястий и щиколоток, появился кто-то с тяжелой цепью, и Кэндела потащили наверх. Тот продолжал отчаянно сопротивляться.

— Тихо, черт побери! — Один из мужчин взмахнул рукояткой пистолета. — Успокойся!

— Тащите его наверх! — Остерли перевесился через подоконник. Лицо его было в поту. Он отвернулся от окна. — Врача. Нельзя допустить, чтобы этот парень ускользнул от нас на тот свет. Он ранен в правое бедро.

Кэндела притащили наверх и бросили в единственное оставшееся целым кресло. Двое мужчин крепко держали его, пока врач разрезал ему штанину.

— Ничего страшного. Кости и сосуды не повреждены, — сказал врач и снова занялся своими инструментами.

— Сделайте все лучшим образом. Снимите боль. — Остерли остервенело сосал свою трубку. — Ах, да, возьмите кровь и отправьте на исследование, а то я иногда спрашиваю себя, человек ли он вообще. — Он недоуменно покачал головой. — Диминг мертв, пролом грудной клетки. У Кэмпбелла пробит череп… — Он медленно повернулся, как будто о чем-то припоминая. — Спасибо, сказал он Джиллиаду и пожал ему руку. — Большое спасибо. — Он опять повернулся к Кэнделу. — Так, Кэндел, а теперь вы откроете рот и что-нибудь нам споете.

Кэндел сузил глаза и нагло усмехнулся.

— Вот вам первый куплет… — сказал он и плюнул Остерли в лицо.

Остерли сжал кулаки, мускулы на его лице напряглись, и оно побагровело. Медленно и с заметным усилием он заставил себя не потерять самообладание.

— Нет, — сказал он тихо. — Нет, я не опущусь до вашего уровня, ударив вас. — Он стер с лица плевок. — А вы все-таки запоете.

Кэндел надменно расхохотался.

— Что вы собираетесь делать, применить Машину?

Остерли холодно улыбнулся.

— При попытках разобраться в вашем маленьком аппарате мы наткнулись на целую коллекцию интересных препаратов. — Он повернулся к врачу. — Начните с дрессинбарбитурата.