Богини Колизея. Любовь и кровь

У Нарцисса от такой наглости пропал дар речи, и несдобровать возмутительнице спокойствия, если бы в этот момент стоявший у ворот раб не замахал руками, показывая, что в конце улицы появились давно ожидаемые гости. Все пришло в движение, и Нарциссу стало не до разборок с самозванкой. Прошипев: «Стой здесь, потом разберемся!» — он помчался навстречу выходившему из портшеза императорскому брату, около которого уже рассыпался в славословиях Федрина. Но Луцию появление Домициана волновало гораздо меньше, чем достигнутая ею победа. Впервые в жизни она смогла добиться чего-то не благодаря положению или деньгам отца, но победив себя и став на ступень выше в собственных глазах и — что таить! — в глазах Ахиллы, перед которой преклонялась, как новичок-легионер перед видавшим виды центурионом. Патрицианка почувствовала себя ровней рабыни. И это было счастье.

Меж тем Домициан со своими спутниками — Кассием и Каризианом — в сопровождении охраны из ликторов и преторианцев уже входил в ворота «Звериной школы», оглядывая знакомую обстановку. Милостиво улыбаясь, он благожелательно склонил голову в ответ на лесть надоедливого ланисты и прошествовал в ту часть двора, где занимались девушки.

Прозвучала резкая команда «Смирно!» — третьего помощника Фламма, и венатриссы вытянулись в струнку, точно легионеры на плацу.

Домициан прошел вдоль тяжело дышащих охотниц, внимательно изучая лица девушек, которые то с надеждой заглядывали ему в глаза, то безразлично глядели в пространство, то угрюмо рассматривали песок под ногами. Некоторые лица он уже помнил. Вот в начале строя вытянулась германка, которая понравилась ему еще в первый визит. Видана, кажется. За ней презрительно скривилась, жмурясь от стекающего на глаза пота, некогда первая красавица Рима, а нынче изможденная венатрисса Луция. Рядом с ней рыжая девка, которую вытаскивал из колодок Север. Интересно, она ему чем-то понравилась или префект претория действительно тронулся умом на почве справедливости? И замыкала строй очаровательная блондиночка с синими глазами, которую облюбовал Кассий. Милашка, ничего не скажешь! Не в его вкусе, но хороша! Слава богам, что в прошлый раз он не поленился составить компанию брату в посещении сего низкопробного заведения. Эти девицы как крепкие специи, не чета приторным дворцовым красавицам. Глядя на вытянувшихся перед ним крепких самок, он начал понимать приличных матрон, по ночам пускавших в свою спальню грязных, вонючих, дурно воспитанных гладиаторов.

— Послушай, милейший, — поманил он пальцем пожиравшего его глазами Федрину, который ради высокого гостя остался дома, хотя собирался посмотреть на венацио своего злейшего конкурента, которое должно было проходить как раз в это время в Септе, — почему ваши девушки такие измученные? Боюсь, что через полгода их нельзя будет выставить не только против собак, но и против мух. Им всем надо отдохнуть.

— Конечно-конечно, — залебезил Федрина. — Я сейчас же отправлю их по комнатам и дам завтра день отдыха.

— Прекрасно, а сегодня вечером ты пришлешь ко мне на маленькую дружескую пирушку вот этих двух девиц, — он указал на Видану и Корнелию. — Надеюсь, моя скромная просьба не идет вразрез с принятыми у вас правилами? Говори, не стесняйся, я всегда прислушиваюсь к чаяниям своего народа.

Федрина подавил невольную гримасу недовольства и расплылся в улыбке:

— Ну что вы… Как можно… Для нас всех это такая честь! Разумеется, все будет сделано, как вы прикажете.

Изнемогший от нетерпения Каризиан глухо кашлянул, привлекая внимание брата принцепса к своей персоне, и Домициан с легкой усмешкой кивнул на своего спутника:

— Мой друг сенатор хотел бы поговорить с одной из девушек, своей старой приятельницей. Надеюсь, никто не будет возражать?

Какое там возражать! Федрина давно уже понял, что, в отличие от старшего брата, Домициан отнюдь не собирался считаться с какими бы то ни было правилами и законами, кроме собственных желаний, поэтому, изогнувшись в поклоне, клятвенно заверил, что сенатор Каризиан может беседовать со своей давней знакомой в любое пристойное для посещений время. Чуть заметная улыбка превосходства промелькнула на губах будущего принцепса, и он кивнул Каризиану, указывая на Луцию.

— Вон туда, пожалуйста, — залебезил Федрина, указывая на женскую часть казармы. — Там ее комната, и они смогут спокойно поговорить. А выбранные вами девушки приедут во дворец к назначенному времени.

— Ну что ж, я удовлетворен, — милостиво завершил свое недолгое посещение Домициан. — Я переговорил с братом. Ты, кажется, хотел выставить девушек в день открытия Амфитеатра?

— Да, Цезарь!

Услышав обращение, приличествующее императору, Домициан расплылся в улыбке.

— Мы пойдем тебе навстречу… А теперь нам пора. Каризиан догонит нас позднее.