Богини Колизея. Любовь и кровь

— …и тогда я сделал ей предложение, но она, как обычно, не сказала ни «да», ни «нет», — уныло закончил свое повествование Каризиан. — Но это еще не все. Как вы знаете, я не могу жениться ни на рабыне, ни на вольноотпущеннице. Следовательно, мое предложение ничего не стоит, и Луция это скоро поймет, если уже не поняла. Тит и пальцем не хочет пошевелить ради меня. Правда, Домициан начал недавно оказывать мне знаки благосклонного внимания, но против брата в таком вопросе, как нарушение эдикта Клавдия, он тоже не пойдет. Заколоться мне, что ли?

— Ты собираешься это сделать уже полтора месяца, так что погоди еще немного. — Север вскочил с ложа и заходил по просторной столовой. — Тит просто не может вмешаться в это дело. И так дела не очень хороши. Домициан мутит воду, подбивая армию к неповиновению брату. Тит пытается приучить наших патрициев к экономии, чем вызывает их вполне понятное недовольство, и ссориться в такое время с сенатом, где отец Луции пользуется большим влиянием, смерти подобно. Мы с Цезарем недавно говорили о тебе, и он пообещал освободить девушку от гладиаторской повинности, если Луция хорошо выступит на арене. Так что нам остается только приносить жертвы богам и попытаться чем-нибудь ей помочь. Кстати, я вот что подумал: Федрина экипировал девчонок гладиусами, но, положа руку на сердце, какой у них шанс выдержать напор британских церберов?

— Что ты предлагаешь? — заинтересованно прищурился Валерий Максим, радуясь, что сын в кои-то веки не болтается по городу в сомнительной компании, а занимается дома делом и, более того, пригласил его принять участие в совете.

— Венабул! Сейчас многие венаторы переходят на короткие копья. Если его упереть в землю, то шансы сдержать зверя возрастают многократно. Мне кажется, что эту идею надо подкинуть Федрине, пока не поздно. Как ты на это смотришь, Каризиан?

— Отличная мысль! Север, ты станешь великим полководцем, или я ничего не понимаю в стратегии и тактике.

— Конечно, не понимаешь, но все равно спасибо. А вы что скажете, Александр? Скромность — прекрасное качество, но мы с удовольствием выслушали бы ваш совет.

Молчавший до этого философ приподнял голову и, немного стесняясь, произнес:

— Извините, я думал о другом. Скажите, пожалуйста, когда сенатор Луций Нумиций узнал о… приключениях дочери, он сильно рассердился?

— Еще бы! — хмыкнули хором приятели, отлично знавшие характер отца прекрасной венатриссы.

— Я видел его на следующий день, — Валерий Максим сел на кушетке и, поморщившись, погладил больную поясницу. — Он был черен от ярости, и все от него шарахались, как от чумного больного. Думаю, что накануне он вообще плохо соображал. А что?

— Может быть, в порыве ярости он забыл оформить передачу Луции в «Звериную школу»? Если сенатор был в таком состоянии, то вряд ли думал о мелочах, а ланиста мог побояться напомнить ему об этом. Тогда Луция формально остается свободным человеком, и вы сможете на ней жениться, — он мягко улыбнулся Каризиану, пощипывая бородку, как всегда делал в минуты волнения.

Остальные трое заговорщиков молча переглянулись, прикидывая возможность нереального на первый взгляд предположения гостя. Хозяин дома прикусил губу и задумчиво произнес:

— А что, все может быть. Предположение, конечно, спорное, но вдруг… Когда Луций Нумиций впадает в гнев, он несется как тот африканский зверь, которого в прошлом году показывали на венацио. Не помню, как его звали, но он огромен, покрыт кожей, как доспехом, и имеет рог на носу. Можно попробовать разузнать о том, на каких условиях произошла передача Луции в «Звериную школу». Только сделать это надо очень осторожно. Одно неверное слово, и все пропало. У кого есть предложения?

— Я, к сожалению, здесь чужак, и мои расспросы сразу вызовут подозрения, — смущенно пожал плечами грек.

— Мы с сенатором, увы, не в ладах, так что из меня плохой разведчик, — рассмеялся старый претор.

— Каризиану тоже лезть с вопросами не стоит, — решительно рубанул рукой, словно мечом, Север. — Там все в курсе, что он без ума от Луции, и Федрина сразу насторожится, почуяв, что добыча может уйти из-под носа. Ведь Луция для него — великолепная приманка для зевак. Представляете анонс: «Сегодня в венацио принимает участие дочь всесильного сенатора Луция Нумиция!» Народ повалит толпой. Плебс обожает смотреть, как гибнут на арене власти предержащие.

Наверно, представляет себя в роли льва, пантеры или другой зверюги, что в это время дерет человека. Придется идти мне. В конце концов, многие мужи из приличных домов не гнушались учиться у гладиаторов. Я сам брал уроки у прославленного Коломбо, почему бы мне теперь не отправиться к венаторам?

— Потому что это не одно и то же. Гладиаторы — элита амфитеатра, а венаторы — второй сорт. Ты бы еще к бестиариям подался. Просто не знаю, что делать…