Богини славянского мира

Лингвисты полагают, что этимологически само имя древнеиндийской Вач родственно др. – греч. εποζ «слово», «речь», однако семантически наиболее близкой параллелью богини Речи там оказывается чрезвычайно многогранное понятие Логоса. Как философское понятие вселенского характера мы встречаем его впервые в учении Гераклита. Уже в VI–V вв. до н. э. в греческом языке существительное ο λογοζ имело около двадцати различных значений, однако тот контекст, в котором Гераклит его употребляет, не оставляет сомнений, что он под ним понимал именно Слово. Само свое сочинение этот философ начинает следующим показательным утверждением: «Эту вот Речь (Логос) сущую вечно люди не понимают и прежде, чем выслушать [ее], и выслушав однажды. Ибо, хотя все [люди] сталкиваются напрямую с этой-вот Речью (Логосом), они подобны незнающим [ее] …»⁷³³ Осуждая «не умеющих ни слушать, ни говорить», «глухим подобных» своих современников, которые «слышали, но не поняли» Гераклит отчетливо показывает, что в его представлении Логос неразрывно связан со словом и речью. Со словом оказывается неразрывно связана и мудрость, поскольку, как он утверждает далее, «мудрость же в том, чтобы говорить истину и действовать согласно природе»⁷³⁴. Действительно, речь как бы удваивает в человеческом сознании весь окружающий его мир, в связи с чем становится понятной творящая Вселенную роль слова в мифологии и на ранней стадии развития философии. Значение речи для развития человечества трудно переоценить. Во-первых, осмысленная речь является, наряду с овладением огнем, одним из важнейших признаков, выделяющих человека из животного мира. По оценке целого ряда ученых, формирование членораздельной речи происходит у кроманьонцев в эпоху позднего палеолита, и с тех пор она становится как одной из основных форм проявления человеческого сознания, так и орудием мышления. Складывающийся язык начинает выражать всю совокупность знаний и представлений человека о мире. Помимо этого речь становится одним из важнейших средств общения между людьми, а также обеспечивает передачу знаний и преемственность поколений, объединяя народ в пространстве и времени. Понятно, что такие фундаментальнейшие изменения в образе жизни, произошедшие после появления человеческой речи и слова как ее основной единицы, вполне могли оставить свой след и в мифологических представлениях. По мнению некоторых исследователей, индийский и греческий материал свидетельствует о существовании у индоевропейцев еще в эпоху их общности образа богини Слова. Рассмотренный в контексте индоевропейской традиции, новгородский образ Софии занимает примерно среднее положение между творящим мир божественным словом (индийская богиня Вач, греческий Логос) и хранящий мир или отдельную городскую общину обожествленной мудростью (греческая Афина, римская Минерва, иранский Ахура Мазда).

Если мы обратимся к русской традиции, то в связанных с Софией сюжетах народного фольклора нам также встретятся отзвуки индоевропейского представления о творящем мир Слове. Несмотря на то, что не только в христианской, но и в античной греческой традиции Мудрость выступала в виде женского девственного начала, в русском духовном стихе о Егории Храбром именно София является матерью главного героя и его сестер. Хоть сам Егорий несет на себе ярко выраженные черты языческого бога солнца, в целом ряде вариантов данного духовного стиха он наделяется чертами космического Первобога, из тела которого образуется впоследствии Вселенная:

Молодой Егорий светлохрабрый —
По локоть руки в красном золоте,
По колено ноги в чистом серебре,
И во лбу солнце, в тылу месяц,
По косицам звезды перехожие⁷³⁵

.

Таким образом, через это София-Слово оказывается матерью всего окружающего человека мироздания. Тема творящей мир речи проявляется и в ее сыне, который впоследствии одними только словами устрояет Святую Русь. Взятые вместе с индоевропейскими параллелями, эти обстоятельства свидетельствуют в пользу того, что отступление авторов стиха от традиционного представления о девственном характере Софии не было случайным и было обусловлено более ранними языческими представлениями об универсальной роли Слова. Если же мы примем во внимание солярную природу самого Егория, то образ Софии духовного стиха оказывается родственен образу солнцевой матери-судьбички в чешском и русском фольклоре.