Богини славянского мира

В одиннадцатой главе уже приводилось утверждение Иржи Стржедовского о том, что в языческой Моравии Венера-Красопани была изображена на золотой колеснице, которую везли два белых голубя и два лебедя. Поскольку написано это было весьма поздно, в самом начале ХVIII в., данное свидетельство вызывает вполне обоснованные сомнения. Однако вне зависимости от того, восходили сведения Стржедовского к более древним источникам или нет, образ лебедя играл весьма важную роль в славянском фольклоре, и притом с самых древних времен. Рассказывая об основании будущей столицы Киевской Руси в VI в., автор «Повести временных лет» отмечает: «[и] бъıша 3 братьӕ. єдиному имѧ Кии. а другому ІЦекъ. а третьєму Хоривъ [и] сестра ихъ Лъıбедь. Сѣдѧще Кии на горѣ гдѣже нъıне оувозъ Боричевъ»⁸³². Однако летописное упоминание еще не первое свидетельство о культе лебедя в данном регионе. Рассказывая о готском короле Германарихе, создавшем свою державу в Северном Причерноморье, историк VI в. Иордан пишет: «Вероломному же племени росомонов, которое в те времена служило ему в числе других племен, подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени (росомонов), по имени Сунильду, за изменнический уход (от короля), ее мужа, король (Германарих), движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного»⁸³³. Все это событие относится к IV в., поскольку Германарих умер примерно в 376 г. Имена всех росомонов переделаны на готский лад. Имена братьев однозначному переводу не поддаются, а имя Сунильды переводится как «лебедь» – точно так же звали и сестру Кия, основавшего Киев несколько столетий спустя. Что же касается названия самого племени росомонов, то многие историки видят в нем одно из первых упоминаний о русах.

Возникает образ девы-лебедя, правда уже в негативном контексте, и в «Слове о полку Игореве», посвященном событиям уже ХII в.: «Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила дѣвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синѣмъ море у Дону; плещучи, упуди жирня времена»⁸³⁴ – «Встала обида в войсках Дажьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, восплескала лебедиными крыльями на синем море у Дона; плескаясь, прогнала времена обилия». Образ этот оказался глубоко укоренен и в отечественном фольклоре: «Народные русские сказки говорят о вещих («мудрых») девах, которые плавают в морских и речных водах то белыми лебедями, то златоперыми рыбками; пойманная на удочку и кинутая наземь, рыбка эта оборачивается красной девицей, выходит замуж за сказочного героя, всех пленяет красотою, всех превосходит силой чародейного ведения»⁸³⁵. Аналогичные представления были свойственны и другим славянским народам: «Вилы могли оборачиваться в лебедей. У них бывают лебединые ноги»⁸³⁶. Логическим продолжением этой традиции стал образ Царевны Лебеди в знакомой, наверное, каждому с детства «Сказке о царе Салтане», написанной А.С. Пушкиным по мотивам русских народных сказок:

Глядь – поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
(…)
Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами
И на берег с высоты
Опустилася в кусты,
Встрепенулась, отряхнулась
И царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.