Тем временем Иван-царевич улучил минуточку, побежал домой, нашел лягушечью кожу и спалил ее на большом огне. Приезжает Василиса Премудрая, хватилась – нет лягушечьей кожи, приуныла, запечалилась и говорит царевичу: «Ох, Иван-царевич! Что же ты наделал? Если б немножко ты подождал, я бы вечно была твоею; а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве – у Кощея Бессмертного». Обернулась белой лебедью и улетела в окно»854
. Отметим, что первая зооморфная ипостась героини подчеркивает ее связь с нижним миром и в этом отношении напоминает образ змеи, один из древнейших в матриархальной идеологии. Однако, если в лягушку ее оборачивают, то в лебедя она превращается сама, по собственной воле. Кроме того, сам эпитет героини подчеркивает ее связь с Премудростью как и у новгородской Софии. В другой сказке этим же эпитетом наделяется Елена, к которой в обличье голубок летают учиться дочери черта: «На то место налетело голубиц видимо-невидимо, весь луг прикрыли; посредине стоял золотой трон. Немного погодя осияло и небо и землю – летит по воздуху золотая колесница, в упряжи шесть огненных змеев; на колеснице сидит королевна Елена Премудрая – такой красы неописанной, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать! Сошла она с колесницы, села на золотой трон; начала подзывать к себе голубок по очереди и учить их разным мудростям. Покончила ученье, вскочила на колесницу и была такова!»855 Хоть небесная колесница Елены Премудрой запряжена не лебедями и голубями, а змеями, тем не менее сказка подчеркивает ее связь с птицами. В качестве последних фигурируют голуби, однако можно предположить, что под воздействием христианства на этих птиц перешло представление об их связи с мудростью. Это, в частности, нашло свое отражение в том, что духовный стих о происхождении вселенной сохранился в отечественной традиции под названием «Голубиной книги», хоть отдельные его варианты отмечают связь данной книги и с водоплавающими птицами: