Богини славянского мира

Поскольку еще к моменту принятия христианства женское жречество имело достоточно развитую специализацию, можно предположить, что некогда оно имело и определенную иерархию. О ее былом существовании говорит и восточнославянское поверье о том, что на Лысой горе живет старшая из ведьм, к которой обязаны являться все чародейки⁹⁰⁷. Отечественная сказка о Елене Премудрой, колесница которой запряжена шестью змеями, учащей колдуний «разным мудростям», также предполагает существование хотя бы первоначальной иерархии в виде учительницы – ученицы. Зарождение женского жречества следует опять-таки отнести к эпохе каменного века, поскольку, как свидетельствуют археологические данные, именно женские знаки занимают центральное место в пещерном искусстве, и именно женщины исполняли экстатические музыкальные мистерии на верхнепалеолитической стоянке в Мезине. О возникновении же в их среде иерархии говорит найденная в румынском Подури 21 змеевидная статуэтка, датируемая V тыс. до н. э. Как предположила М.Г. Гимбутас, данный набор мог обозначать богиню-змею и ее служительниц, образовываших постоянный конклав жриц. Очевидно, что господствовавшее положение женской жреческой иерархии в управлении обществом было сломлено во время патриархальной революции, однако в той или иной форме остатки этой иерархии могли дожить и до эпохи христианизации.

О том, какое положение в обществе эти жрицы могли занимать во время матриархата, красноречиво свидетельствует сообщение Тацита о германцах, которые к описываемому моменту хоть и вышли из этой эпохи, но сохраняли отдельные ее пережитки: «В правление божественного Веспасиана мы видим среди них Велуду, долгое время почитавшуюся большинством как божество…»⁹⁰⁸ Не исключено, что подобное обожествление жриц имело место и у славян. «Духовный регламент Петра В. упоминает о свершавшемся в народе символическом обряде, в котором нельзя не признать обломка старинного языческого культа, хотя и подновленного христианскою обстановкою. «Слышится (сказано в этом законодательном памятнике), что в Малой России в полку стародубском в день уреченный праздничный водят жонку простовласую, под именем Пятницы, а водят в ходе церковном, и при церкви честь оной отдает народ с дары и со упованием некия пользы»⁹⁰⁹. В более позднюю эпоху случаи обожествления живых «христов» и «богородиц» были отмечены в некоторых народных сектах. Об устойчивости этой сектантской традиции говорит то, что в Чебоксарах еще в 1930 г. схватили ходивших по деревням «христа» и «богородицу»⁹¹⁰. В конце ХIХ в. Максимов констатировал: «У казаков на Дону (или лучше у казачек) едва ли и теперь не живет живая Пятница недалеко от Старочеркасска, девка лет 70-ти, под названием Ельчихи. Старочеркасские староверы от мала до велика в известное время, по утренним и вечерним зарям, ходят к ней на всеобщее богомолье. Святоша эта, имеющая обыкновение, при выходе во двор, не притрагиваться руками к воротам и заборам, почитаемым ею погаными, сообщает изуверам какие-то тайны, причащает их и т. п.»⁹¹¹. Поскольку подобное обожествление имело место спустя почти тысячелетие после христианизации, полностью противореча самим основам этой религии и активно искореняясь властью и духовенством, то вполне возможно, что в эпоху матриархата те или иные жрицы пользовались подобным, если не еще большим почитанием среди соплеменников и могли полновластно распряжаться их жизнью и судьбой.

Если патриархальная революция вырвала власть из рук женщин, но сохранила женское жречество как таковое, то с принятием новой религии положение стало меняться. Христианство активно уничтожало как прежние верования, так и их носителей. Патриаршья грамота 1586 г. на основание Львовского братства гласила: «а если бы в котором месте или селе будет чаровица или ворожка – сосуды диавольския, или волшебница… да истребится от церкве, и тех, которые диаволом прельствишися до чаровниц и до ворожок ходят, отлучайтеся»⁹¹². Дело, однако, не ограничивалось одними отлучениями. В 1411 г. псковичи сожгли двенадцать вещих жёнок. Князь И.А. Можайский сжег за волшебство мать Григория Мамона. Повесть о волховании, написанная для Ивана Грозного, доказывала необходимость строгих наказаний для чародеев и приводит в качестве примера для подражания царя, который вместе с епископом «написати книги повелѣ и утверди, и проклятъ чародѣяние, и въ весѣхъ заповѣда такихъ огнемъ пожечи»⁹¹³. Хоть сожжение колдуний на Руси и не достигло такого размаха, как в Западной Европе, однако подобные казни, вдохновляемые ревнителями православия, имели место и в нашей стране. Хоть тысячелетнее гонение и не смогло полностью искоренить всех без исключения колдуний, тем не менее оно явно нанесло существенный удар как по их численности, так и по объему знаний, постепенно делая все менее значимой их роль в жизни общества.

Глава 21 Черная сторона матриархата