Богиня Крола

— Я уверен, что есть дерево с низкими ветвями, на котором ты сможешь попрактиковаться, — сказал Крол, обращаясь скорее к взрослым, чем к Риллу. — С большим количеством листьев под ним, чтобы ты не пострадал, если упадешь. — Внезапно ему стало интересно, такая ли уж это хорошая идея. Рилл ничего не знал о лазании по деревьям.

Тройи успокаивающее и покладисто зарокотал, соглашаясь с Кролом.

— Это будет хорошей практикой для нас, будущих отцов! — обратился он к Риллу. — У нашей Королевы скоро родится детеныш, — прошептал он, словно это был секрет, и глаза Рилла расширились. Крол не сомневался, что из Тройи выйдет прекрасный отец.

— Хочу! Хочу! Хочу! — завопил Рилл, переводя взгляд с Крола на остальных.

— Наши отцы будут рады помочь, — сказал Грон.

— Я останусь с Мойрой, — заявил Крану.

На том и порешили. Рут забрала малыша Арика и осталась с Мойрой и Крану. Грон захватил Грисса и Бру, которые обрадовались приглашению. Крол видел, что самцы с энтузиазмом относились к своим новым ролям дедушек, возможно, снова почувствовав себя полезными теперь, когда их сыновья были Связаны Узами и взяли на себя защиту племени. Их опыт воспитания детей был полезен сейчас, когда у следующего поколения появились собственные супруги.

Рилл побежал за Тройи, когда тот позвал его, направившись к тому, что, как надеялся Крол, было маленьким, не высоким деревом с крепкими ветвями, которые не сломаются. Кролу не нравилось отсылать Рилла с другими членами племени, но если он будет время от времени оставаться с Наоми наедине, ему придётся к этому привыкнуть.

Наоми посмотрела на него в замешательстве, и он постарался выглядеть беззаботно, словно он не в первый раз выпускал Рилла из поля своего зрения с кем-то, кроме Наоми. Другие Королевы что-то сказали, но он взял Наоми за руку. Он не хотел, чтобы она уходила с ними, у него были на нее свои планы. Он притянул ее к себе, и она подошла, помахав остальным, после чего Королевы ушли и уселись в тени на другой стороне поляны. Крол удовлетворенно рыкнул и повёл её прочь.

Она не отставала от него, шагая рядом, пока они шли к пруду. Наверно, она поняла, куда они направлялись, и когда они добрались туда, Крол глубоко вздохнул и шагнул в воду. В самом глубоком месте вода доходила ему до пояса, но он не собирался забираться так далеко. Он ненавидел ощущение прохладной воды, просачивающейся сквозь мех и касающейся его кожи, но он был готов мириться с этим ради Наоми. Похоже, все духи любили воду. Он протянул ей руку.

Она склонила голову набок, но взяла его за руку и последовала за ним в пруд. Его сердцебиение участилось, когда она приблизилась к нему. Он не знал, с чего начать. В смятении он подался к ней лицом, подумав, что они смогут воссоздать то, что делали прошлой ночью. Если бы она отвергла его сейчас, было бы неловко, но она этого не сделала. Она положила руку ему на щеку, и ее губы на мгновение раскрылись в одном из ее счастливых проявлений эмоций, а затем она прижала их рты друг к другу. Крол признательно заурчал.

Такая близость была ему чужда, но он ее понимал. Он догадывался, что это должно было замедлить акт спаривания, задержать, объявить о намерениях среди народа, у которого не было хвостов, чтобы оттянуть момент. Он наслаждался происходящим, наслаждался тем, что ее тело льнуло к нему. Его хвост дернулся. Он не был уверен, что ему позволено проявлять инициативу, но теперь они были Связаны. По крайней мере, ему было позволено просить любви, даже если Королева откажет. К счастью, Наоми этого не сделала.

У него болела шея, поэтому он рискнул позволить себе неслыханную вольность и обхватил ее руками за талию, подняв ее из воды так, чтобы он мог выпрямиться. Теперь их тела прижимались друг к другу вплотную. Наоми взвизгнула, но не оттолкнула его. Вместо этого она обвила его руками за шею и потянулась к его языку своим. Да, его Королева была очень страстной. Ее груди терлись о его грудь, и он снова заурчал. Она была такой легкой.

Ее руки соскользнули с его плеч и спустились ниже к его груди, надавив на его мышцы, обведя большими пальцами каждый мускул, оставляя за собой пылающие дорожки. Он уже смирился с тем, что Наоми обладала сверхъестественными способностями, но никогда прежде не ощущал в себе такого заговоренного огня, словно пламя лизало поверхность его кожи и оседало в глубине живота. Он осмелился положить руку ей на затылок, удерживая ее так, чтобы можно было еще глубже засунуть язык ей в рот. Он понимал, что раздвигает границы дозволенного, но стон Наоми подсказал ему, что он доставлял ей удовольствие.