Богиня Луны Древнего народа

Увидел, как расслабился парень, нагнулся за Жезлом… и спиной почувствовал опасность. Дёрнулся в сторону, но от слабости реакция оказалась замедленной, и увернуться он не сумел. Успел почувствовать сильный удар по голове и потерял сознание…

…Когда он очнулся, птицы чирикали над его головой, а солнечные зайчики весело скакали по траве возле глаз. Он с трудом сел, со стоном сжал неимоверно болевшую голову.

Кто я? Где нахожусь? Почему я так устал?

Он растерянно огляделся, с трудом встал. Надо было идти. Он помнил, что надо идти. Но куда? Куда-нибудь подальше от этого места.

Потому что здесь опасно…

Опасно?

Он снова оглядел весёлую полянку. Беззаботно пели птицы, шелестела листва. Ничего не предвещало опасности.

Опасно… опасно… надо идти…

Снова сжал голову.

Не помню, ничего не помню…

Но отсюда надо уйти… куда-нибудь… где тихо, спокойно… и совсем нет людей… совсем нет…

Он закрыл глаза, шагнул вперёд, а когда убрал руки от головы, увидел, что полянка исчезла, а он оказался в каком-то не слишком приятном месте. Под ногами пружинила болотистая почва, а вокруг него тянулись к бесцветному небу длинные худосочные деревья, совсем не похожие на радостные деревца солнечной полянки.

…Не помню… ничего не помню… кто я… кто…

Он снова шагнул вперёд, встал на покрытый травой бугорок, но тот выскользнул из-под ног, и он неожиданно провалился по пояс в грязную трясину, с радостным чавканьем принявшую его в свои объятия. Почувствовал, как засасывает она его, как оплетает ноги тиной, тянет вниз. Яростно дёрнулся: нет, не возьмёшь, не дамся! Трясина неохотно выпустила свою жертву, а он вдруг взмыл над поверхностью.

Я умею летать?!..

Но держаться в воздухе было тяжело, силы кончались, и он снизился и пошёл прямо по воде, едва поддерживая себя в воздухе, ровно столько, сколько было необходимо, чтобы болото вновь его не засосало. Идти так было легко: не нужно было смотреть под ноги, тратить силы на обход бочагов. И он попытался сосредоточиться и вспомнить, что же произошло. И как же, в конце концов, его зовут…

Он снова закрыл глаза: так было легче. С закрытыми глазами голова почему-то болела меньше. Или это ему казалось?

Прошёл несколько шагов, и вдруг в ушах раздался отчаянный девичий крик: «Стэнн!»

Селена!

Он открыл глаза, завертел головой: Селена, где Селена?

И только потом понял, что крик был в его голове, в его воспоминаниях…

Вспомнил! Я вспомнил!

Он — Стэнн. И он любит Селену. И ему надо найти её! Ведь она его ждёт…

Надо идти. К ней идти. К Селене.

Он огляделся и понял, что уже давно кружит вокруг одного места. Значит, с закрытыми глазами идти нельзя, иначе он до ночи тут пробродит. Поднял голову, по солнцу определил направление и пошёл напрямик, надеясь, что болото когда-нибудь всё-таки закончится. Чтобы не сбиться с пути, ориентировался по солнцу, делая поправку на его движение по небосклону. Пару раз отдыхал, найдя относительно сухие полоски земли.

Потом вдруг откуда-то пришло знание, что надо сделать, чтобы перестала болеть голова. Проговорил какие-то непонятные слова… откуда он их знает?… и боль действительно ушла. Колдовство какое-то, не иначе…

Часа через три, наконец, вышел на твёрдую землю, упал без сил возле небольшого кустика и забылся беспокойным сном.

Стэнн проснулся, когда солнце начало свой путь к закату. Открыл глаза, посмотрел бездумно в голубое небо, просвечивающее сквозь ветви растущих рядом деревьев, на неспешно плывущие лёгкие облачка. Потом сел и огляделся.

За небольшим леском, узкой полосой протянувшегося вдоль болота, виднелось поле, и Стэнн подумал, что возле поля обязательно должна быть дорога. Или хотя бы тропинка. Должны же к нему как-то ходить местные жители. Значит, надо идти туда.

Встал, осмотрел себя. Да уж. В таком виде на людях показываться стыдно. Надо привести себя в порядок.

Кое-как счистил налипшую на штаны, но уже высохшую грязь, поморщился брезгливо: так себе результат. Надо будет найти ручеёк поприличнее, да постирать одежду. Селена его когда-то учила это делать.

Где-то на задворках памяти билась, раздражая, мысль, что за одеждой можно ухаживать как-то по-другому, но как — он так и не вспомнил.

Вышел из леса, увидел развилку двух дорог. Одна вела к деревне, вторая тянулась через поле и скрывалась за холмами.

В деревню сейчас, пожалуй, лучше не ходить. Мало ли, за кого примут грязного, ничего не помнящего путника, крестьяне. Отправят в полицию, там начнут выяснять, кто такой, как здесь оказался… А что он им ответит?

Нет, с людьми пока лучше не встречаться.