Богиня Луны Древнего народа

Нэйтас сидел на табурете посреди комнаты, обнажённый до пояса, а стоящая рядом с ним Баба Яга производила какие-то манипуляции с его рукой. Крови уже не было, кости из-под кожи не торчали, но вид у Нэйтаса был по-прежнему измождённый. Да и не удивительно: по всему левому боку, от плеча, расплывался тёмно-фиолетовый синяк, уходя по бедру под брючину.

— Ох, ты, — охнула я. — Это тебя здорово локомотивом-то задело. Слава Богу, что жив остался.

И с тревогой спросила Ефросинью Анисимовну:

— Он себе внутренности не отбил? Вы его вылечите?

— С внутренностями всё в порядке, — отмахнулась та. — Пара ребер вот ещё треснула, но это мы сейчас живо поправим. Завтра как новенький будет!

— Завтра? — погрустнела я. Что ж, значит, поиски откладываются. И разница во времени опять увеличится до суток, а может, и больше.

Нэйтас виновато посмотрел на меня:

— Простите, леди Селена. Я не думал, что так получится.

— Да не за что тебя прощать-то, — вздохнула я. — Ты молодец, всё правильно сделал.

— А что он сделал-то? — поинтересовалась Ефросинья Анисимовна, аккуратно подвешивая руку Нэйтаса на завязанный узлом у него на шее платок. — До завтра так походишь, пусть кость срастётся покрепче. А сейчас я тебе рёбра полечу, — скороговоркой проговорила она ему и снова повернулась ко мне: — Давай, рассказывай, а то мы с Горынычем уж извелись от любопытства, а герой этот молчит, как партизан.

Я снова посмотрела на устало сидящего Нэйтаса:

— Ему сейчас не до рассказов. В общем, слушайте.

И я в красках живописала всё, что случилось с нами за те два часа, которые мы отсутствовали.

— Ну, герой, — восхитилась Баба Яга. — А чего ж просто не колдонул-то? Машина бы сама из-под поезда вылетела, и ты бы цел остался.

Нэйтас пожал здоровым плечом:

— Растерялся я как-то. На поезд смотрел, поздно заметил, что на рельсах творится.

А Баба Яга обратилась ко мне:

— А ты и вправду пророк! Как ты вовремя решила поучиться телепортироваться. Как бы ты иначе Нэйтаса домой доставила?

— Ну, да, — удивлённо согласилась я. — Ни раньше, ни позже вдруг учиться приспичило.

И обратилась к Ефросинье Анисимовне:

— Можно, я вам лечить помогу? Хоть попрактикуюсь. А то, как сегодня выяснилось, я здесь вообще забыла, что колдовать умею. Если б Нэйтас не напомнил, я бы, наверное, до сих пор там бинты искала, чтобы руку ему перевязать.

— Да пожалуйста, — кивнула та. — Переломы я уже залечила, пойду, отвар жизненной силы ему приготовлю, а ты пока синяки обезболь, да убери, сколько получится.

И обратилась к Степану Ильичу:

— Горыныч, слетай-ка в лес, травка у меня одна кончилась, набрать бы надо.

Они вышли из комнаты, а я подошла к внезапно покрасневшему Нэйтасу:

— Так. Я сейчас тебе скажу, что делать буду, а ты слушай и поправляй, если что не так. Сначала надо прочитать заклинание обезболивания. А потом — одновременно сделать пасс удаления подкожной крови и прочитать заклинание заживления сосудов. И в конце — пасс регенерации тканей добавить на всякий случай. Правильно?

Нэйтас, не глядя на меня, молча кивнул.

— А то, что гематома у тебя такая большая, роли не играет? Может, надо ещё какое-нибудь заклинание усиления прочитать, или дополнительный пасс сделать?

Нэйтас помотал головой:

— Просто делайте частями, не сразу на весь кровоподтёк. И лучше — в два приёма. Сначала убирать как бы начерно, самые большие сгустки, а потом уже долечивать до конца.

Я кивнула и склонилась над¬ его плечом, начав лечение. Нэйтас замер, и у меня появилось ощущение, что он даже дышать перестал. Я заволновалась:

— Что? Больно?

— Нет, — мотнул головой парень.

— Ну, ты дыши тогда, а то в обморок рухнешь.

Нэйтас снова порозовел и, отвернувшись, старательно задышал. А я продолжила лечение, спускаясь вниз, от плеча к ногам, и, примерно через полчаса, дошла до бедра, скрытого под брюками.

— Нэйтас, сними брюки, — попросила я. — Я не вижу, что дальше делается.

— Не надо дальше, — в панике забормотал наш герой. — Дальше я сам, спасибо.

— Куда ты сам? — возмутилась я. — У тебя рука ещё не работает, а гематому надо убрать сейчас, чтобы осложнений не было.

И в этот момент в комнату вошла Ефросинья Анисимовна с чашкой лечебного отвара.

— Что у вас тут происходит? — поинтересовалась она, поглядев на моё возмущённое лицо.

— Я сверху всё убрала, — начала объяснять я. — А на ноге я не вижу, что делается. Попросила снять брюки, а он такой шум устроил!

Красный, как рак, Нэйтас умоляюще поглядел на Бабу Ягу;

— Дальше я сам смогу, правда. У меня с рукой уже всё в порядке!

И решил, было, продемонстрировать возможности своей заживающей руки, но Ефросинья Анисимовна сердито сказала:

— Цыц!

И он замер, так и не успев достать руку из платка.

А Баба Яга повернулась ко мне:

— Селена, выйди-ка минуток на пятнадцать-двадцать, погуляй. А потом я тебя научу мазь заживляющую делать, намажешь этого героя.

Я сердито пожала плечами и, выходя из комнаты, услышала зловещий шёпот Бабы Яги:

— А ну, снимай штаны, пока я их тебе на лоскуточки не порвала.