Богиня Луны Древнего народа

На высохшую землю.

Твой тонкий стан

Сравним лишь с тростником,

Поутру шелестящим.

Уста — кораллы,

Очи — стразолиты.

Но почему ж

При совершенстве тела

Душа твоя так зла?

— Неожиданный конец, — улыбнулась Саша, когда он допел. — Я сначала подумала, что ты о своей девушке поёшь, но ведь она не злая?

— Нет, конечно. Это просто песня.

— Никогда не слышал этих песен, — задумчиво сказал Блогер. — А я ведь в дороге постоянно радио слушаю, думал, всю нашу эстраду наизусть знаю. Странные мелодии. Какие-то нездешние. Ты откуда, брат? — глянул он на Стэнна в зеркало заднего вида, выполнявшего в закрытой фуре роль связного при общении напарников.

— Говорил же — не знаю, — с лёгким раздражением ответил Стэнн. — И песни эти сам сейчас первый раз услышал. Вспомнились нечаянно.

И подумал, что, наверное, возле кафе лучше петь здешние песни, всем известные, которые люди подпевать смогут.

— Слушай, Василий. Дай мне тоже радио послушать. Может, вспомню ещё что-нибудь. А то с двумя песнями в репертуаре особо не повыступаешь.

Василий кивнул и повернул рычажок приёмника.

Звучащие из аудиосистемы песни оказались на диво простыми, с легко запоминающимися словами и аккомпанементом из шести, а то и вовсе из трёх-четырёх аккордов. Да и Саша помогала: подсказывала слова, напевала мелодию. Оказалось, что она тоже неплохо поёт. Голос у неё был слабенький, но очень приятный. И несколько песен они разучили в два голоса, дуэтом.

Прекратили репетировать, только когда пришло время обеда. Блогер остановился возле небольшого магазинчика, и они с Сашей пошли «закупаться жратвой», как он пояснил Стэнну, оставив его в кабине с напутствием: «карауль, чтоб эту жестянку не угнали». Стэнн проникся предупреждением и, сев в пассажирское кресло, настороженно вглядывался во всех прохожих, пытаясь отгадать, кто из них может оказаться хладнокровным угонщиком, пока не понял, что Блогер пошутил, и всей этой спешащей по своим делам публике нет никакого дела до стоящей у магазина фуры.

Выйдя из магазина, Блогер поманил Стэнна:

— А ну-ка, выйди на минутку.

И, когда тот спустился на землю, пояснил:

— Сфотографировать вас хочу. На память.

Стэнн не понял, что от него требуется, но Саша, поспешно пригладив волосы, встала рядом с ним, а Блогер вытащил из кабины непонятный прибор и направил его на своих пассажиров. Раздался еле слышный щелчок.

— Вот и всё.

— Василий, покажите, что получилось, — нетерпеливо попросила Саша, и Блогер, усмехнувшись, подошёл к ним и повернул прибор. И на небольшом экране Стэнн увидел застывших себя и Сашу.

— Это что? — недоумённо спросил он.

— Здорово тебя по башке стукнули, — протянул Блогер и начал объяснять действие фотоаппарата, а потом и Интернета, куда он эти снимки хочет выложить.

— Можно, я попробую? — неуверенно попросил Стэнн. — Что надо делать?

И сфотографировал сперва стоящего у магазина дальнобойщика, а потом — их вместе со смутившейся Сашей, покрасневшей, когда Василий обнял её за плечи.

Потом они выехали за город и остановились на обочине. И Саша начала готовить обед из купленных продуктов. Пока Стэнн, с подсказками и пояснениями Блогера, снова фотографировал того на фоне придорожной природы, она вскипятила чайник, залила кипятком выложенные в кастрюлю несколько пачек «скороспелки», как сказала она, или «вермишели быстрого приготовления», как прочитал на упаковке Стэнн, наделала толстые бутерброды с сыром и колбасой, сварила яйца. И они очень хорошо поели: Блогер — сидя в пассажирском кресле, а Стэнн с Сашей — устроившись на кровати, постелив на покрывало газету. Когда Стэнн отвалился от импровизированного стола, то решил, что есть не захочет уже, как минимум, до следующего утра. А Василий, вытряхнув крошки в окно, удовлетворённо сказал:

— Вот и перекусили. Теперь до ужина дотерпим.

И, пересев в водительское кресло, завёл машину.

Саша завернула оставшийся после еды мусор и одноразовые тарелки, которые они купили в том же магазине, в газету, отмыла водой из чайника кастрюльку и села обратно в кресло. Стэнн развалился на кровати. После сытного обеда глаза слипались, напоминая о бессонной ночи, и он решил немного подремать под негромкий убаюкивающий шум двигателя, но Саша пробудила его одним-единственным нехитрым вопросом:

— Стэнн, а как ты собираешься в Москве Селену искать? Москва — очень большой город. Там народу — как муравьёв в муравейнике.

— Не знаю, — с досадой ответил он, садясь. — Приеду в Москву, там и буду думать. Проблемы надо решать по мере их появления. Я пока вообще не представляю, что это за город, поэтому и придумать ничего не могу. Одна надежда: может, увижу что-нибудь знакомое — место какое-то, памятник, кафе…

Саша сочувственно посмотрела на помрачневшего приятеля:

— Расскажи нам про Селену. Что помнишь. Может, всплывёт какая-нибудь подсказка.

Рассказать про Селену? Возможно, Саша и права. Надо попытаться систематизировать свои воспоминания.

Уткнулся взглядом в пол, думая, с чего начать. И — вспомнилось:

«Чего ревёшь?»

Стэнн улыбнулся: