Богиня Луны Древнего народа

Жванги, значит? Интересно, откуда он их знает? Неужели в его мире существуют такие страшные насекомые? И Гетер… или Гетур… как его там зовут? Где-то он уже видел этого человека. Вспомнить бы — где и при каких обстоятельствах…

Нет, не зря ему этот сон приснился. Не кошмар это. Точнее, не просто кошмар. Что-то подсказывает ему его подсознание, что-то важное донести хочет. Догадаться бы ещё — что?

Стэнн вопросительно посмотрел на так и стоящую на коленях у кровати Сашу:

— Я долго спал?

— Часа три. Василий говорит, что мы к кафе подъезжаем. Ты хотел песни попеть, посмотреть, можно ли так на ужин заработать.

— О! — Стэнн огляделся по сторонам, отыскивая гитару. — Спасибо, что разбудила.

Саша встала, сняла с верхней кровати гитару, протянула ему:

— Держи. Порепетируй, распойся. А то со сна голос обычно плохо звучит.

И забралась в своё кресло.

Стэнн сел поудобнее, тронул струны: не подведи, подруга!

И тихонечко запел, вспоминая репертуар, который они с Сашей так старательно учили сегодня утром.

Кафе оказалось небольшим, но чистеньким и приятным. Стэнн зашёл внутрь, подошёл к стоящей за стойкой женщине:

— Здравствуйте. Вы не будете возражать, если я у входа попою немного?

— Зачем? — не поняла женщина.

— Понимаете, — Стэнн смущённо улыбнулся. — Я автостопом путешествую. Деньги кончились, а есть хочется. Заработать на ужин надо.

— Ну, пой, — пожала плечами продавец. — Только чтоб приличные, понял?

— Конечно, — закивал парень. — Популярные петь буду, из репертуара эстрадных звёзд.

Вышел, пристроился рядом с дверями, чтобы в кафе никто ни войти, ни выйти не мог, с ним разминувшись. Женщина проводила его мечтательным взглядом: ах, как хорош мальчишечка. И улыбка какая ясная. Скосила глаза на пьющих за столом у стены мужиков, вздохнула тяжело и позвала трущую пол уборщицу:

— Галя, приоткрой-ка дверь. Послушаем, что он там петь будет.

И, подперев лицо рукой, приготовилась слушать.

Пели с Сашей то вместе, дуэтом, то по очереди. Поначалу заработок был так себе: приехавшие пообедать водители либо не обращали на них внимания, либо бросали завалявшуюся в карманах мелочь. А потом Стэнну повезло. Минут через двадцать после начала импровизированного концерта подошёл автобус с туристами, и они, послушав несколько песен, накидали ему довольно много десятирублёвых монеток. А один подвыпивший мужичок полез к нему обниматься, крича: «Талант! Какой талант!» и, невзирая на протесты жены, швырнул ему широким жестом пятисотрублёвую купюру. Жена не стала отбирать её у честно заработавшего денежку певца, но утащила мужичка в кафе с таким шипением, что Саша со Стэнном переглянулись и фыркнули — не раз ещё попомнит она ему этот широкий жест, и не раз ещё он услышит сердитое: на меня тебе, значит, денег жалко, а какому-то певцу подзаборному пятьсот рублей подарил?

Убрав купюру в карман, Стэнн посидел ещё немного, перебирая струны, потом посмотрел на Сашу:

— На обед столько хватит?

— Хватит, — кивнула та. — Даже на два обеда хватит. Пойдём, Василий нас, наверное, уже заждался.

Стэнн кивнул, и они зашли в кафе, где давно уже сидел слушавший их концерт через открытое окно, Блогер.

Пообедав и вежливо распрощавшись с умильно улыбавшимися им буфетчицей и уборщицей, путешественники вернулись в машину.

— В общем, так, — сурово начал разговор дальнобойщик. — Когда без меня дальше поедете, делайте что хотите. Пойте, пляшите, сказки рассказывайте. А со мной — повеселились, и хватит. За обеды я буду платить. Посмотрел я, сколько вы едите — цыплёнок больше за день съедает. Я с этого не разорюсь, зато время терять не будем.

— Вам не понравилось? — у Саши дрогнули губы.

— Понравилось. Очень понравилось, — искренне похвалил Блогер. — Вы молодцы. Но мы проторчали там почти полтора часа. А до места, где я хотел бы переночевать, ещё пилить и пилить. Не обижайтесь, ребятки, но я так решил. А песни петь вы и в машине можете. Для меня. С удовольствием послушаю.

И повернулся к Стэнну:

— Ты как? Согласен?

— Да, — кивнул тот. И добавил: — Спасибо.

— Да пока не за что, — проворчал Василий. И завёл мотор.

Они ехали навстречу закату, и Блогер с Сашей по очереди восклицали:

— Смотрите, какая красота!

А Блогер ещё добавлял:

— Нет ничего красивей нашей средней полосы. Уж поверьте мне, я много повидал.

И Саша радостно кивала и просила остановиться, чтобы эту красоту сфотографировать. Или фотографировала прямо из окна машины, высовываясь чуть не по пояс, несмотря на окрики и ворчание Василия. Но ворчание было не злым, добродушным, и Саша, раскрасневшаяся, с растрепавшимися от встречного ветра волосами, только отмахивалась, восторженно повторяя:

— Нет, ну, правда же, красиво? Ну, ведь красиво же!

А Стэнн опять дремал, сквозь сон слушая их шутливые перепалки и чувствуя, как, наконец-то, уходят из души растерянность и горечь, а тело наполняется силой.